верность Екатерине II. Комендантом крепости был назначен подполковник Воейков, занявший в ней посты егерями вверенного ему батальона, сотнею спешенных драгун и шестью полевыми орудиями. Прочие войска экспедиционного корпуса расположились близ города.
При таких условиях получено было Высочайшее повеление о возвращении войск в свои границы.
Образование из батальонов Кубанского егерского корпуса 18-го егерского полка. Между тем. 29-го ноября 1796 года последовало Высочайшее повеление президенту военной коллегии, графу Салтыкову, о реорганизации армии, причем, в видах экономических, из всех десяти егерских корпусов надлежало образовать 20 егерских батальонов. Спустя несколько месяцев, означенные батальоны названы егерскими полками от № l-ro до № 20-го. Графу Гудовичу, возвращенному на свой пост, предписано из Кавказского и Кубанского егерских корпусов составить 17-й и 18-й егерские батальоны (названные в апреле месяце 1797 г. полками).
Граф Гудович, во исполнение Высочайшего повеления, предписал в июне месяце 1797 года командиру l-ro батальона Кубанского егерского корпуса, Лихачеву, сформировать 17-й егерский полк из всех четырех батальонов Кавказского егерского корпуса (бывших Белорусского, Горского, Кабардинского егерских и Свияжского полевого), а командиру 4-го батальона Кубанского егерского корпуса, Лазареву, – 18-й егерский полк из всех четырех батальонов Кубанского же егерского корпуса (бывших Бутырского и Селенгинского мушкетерских полков).
В конце ноября, когда состоялось Высочайшее распоряжение о реформах егерских корпусов в Империи, 2-й, 3-й и 4-й батальоны Кубанского егерского корпуса находились в Персидском походе, а 1-й батальон оставался на линии, частью в Екатеринограде, частью в крепости Усть-Лабинской, с запасными ротами.
Возвращение батальонов, бывших в Персидском походе, в свои границы совершалось таким образом:
2-й батальон Воейкова, под командою штаб-офицера Тетюнина, из Ганжи сначала передвинут был к Тифлису и расположился лагерем в селении Марткнобий (20 верст от Тифлиса), занимая одною ротою Авлабарское предместье. Здесь он простоял до второй половины августа 1797 года, несколько раз сражаясь с лезгинами. Возвратился через Кавказский хребет на Терек, в Наур, 2-го октября.
3-й батальон, майора Пересветова, до марта месяца оставался в Кубе, а затем вместе с 4-м батальоном, Лазарева, пришедшим из лагеря на Куре в Кубу, прибыл на Терек, к Кизляру, в конце мая месяца 1797 года, откуда оба батальона были передвинуты в Моздок в начале июня того же года. Егерские батальоны (кроме 1 – го) были в значительном некомплекте.
Граф Гудович предписал подполковнику Лазареву (в половине июня) вступить в командование 1-м, 3-м и 4-м батальонами (бывшего) Кубанского егерского корпуса и заняться формированием из них и из 2-го батальона (бывшего тогда в Тифлисе, по его прибытии) 18-го егерского полка. Батальонным командирам предписано, тех нижних чинов, которые за старостью неспособны к службе, после медицинского осмотра, представить к увольнению в отставку на инвалидное содержание, тех же из числа способных к службе, которые не войдут в списки для образования 18-го егерского полка в десяти ротном составе, отчислить, по распоряжению графа Гудовича, в гарнизонные батальоны или мушкетерские полки. Последних было несколько сотен во всех четырех батальонах; большая часть из них назначена в Кавказский (ныне Грузинский) гренадерский и Кабардинский мушкетерский полки. (Мозд. и Георг. Архивы Ордера графа Гудовича).
Подполковник Лазарев составил списки унтер-офицеров и егерей 18-го егерского полка 31-го июля, причем из 1-го и 2-го батальонов бывшего Кубанского егерского корпуса сформировано было шесть рот, а из 3-го и 4-го – четыре роты. Офицерам предоставлено было на волю выйти в отставку или оставаться в 18-м полку. Именной список означенным офицерам представлен в военную коллегию и, по распоряжению ее, они зачислены с августа в комплект (по штату) и сверх комплекта (Арх. Моск. отд. Гл. Шт.)
Шефом полка назначен Лазарев, произведенный в полковники, командиром полка – подполковник Воейков (бывший командир 2-го батальона Кубанского егерского корпуса). В числе оставшихся были прапорщик Лисаневич и унтер-офицер из дворян Котляревский, быдущие командиры того же полка (1805–1810 г.), герои в войне Персидской (1805–1813 г.), шефы 9-го егерского и Грузинского гренадерского полков.
Таким образом, в конце 1797 года, Кубанский егерский корпус преобразился в 18-й егерский полк, названный через год егерским полком генерал-майора Лазарева, и был переименован в начале 1801 года в 17-й егерский полк. Под этим номером полк приобретает неувядаемую славу в самом начале борьбы России с Персией за преобладание в Закавказьи и выставляет незабвенных в истории Кавказской войны офицеров и солдат, сподвижников «наихрабрейшего» Карягина и знаменитого полководца Котляревского.
Итак, Кубанский егерский корпус в кратковременный период своего существования был прекрасною боевою школою, которая сложилась при особенно благоприятных условиях. В состав офицеров и нижних чинов Кубанского егерского корпуса, с самого начала вошли люди испытанные, которые воспитались частью под руководством гениального русского полководца, частью постоянною боевою практикою. В основу тактического образования кубанских егерей легли принципы, соответственные той роли, для которой призван был этот род пехоты для борьбы на местности крайне пересеченной, с врагом отважным и дерзким своею предприимчивостью. Борьба с горцами развивала в нашем солдате свойственную ему находчивость и присущее ему мужество. Постоянное общение кубанских егерей с донскими казаками, за Кубанью в боях, на Кубани в поисках и, наконец, на зимних квартирах, не могло не сообщить офицерам и солдатам кубанских егерских батальонов смелость и другие высокие боевые качества, которыми всегда славились наши степные наездники. В самом начале выделяется своей доблестью командир 2-го батальона Рауциус, с подвигами которого против ногаев и горцев мы встречались еще ранее, когда он командовал 2-м же батальоном Бутырского полка, а в действиях против Ших-Мансура (еще до образования кубанских егерей) сводным гренадерским батальоном. За ним следует храбрый командир 1-го батальона Финк, не раз поражавший черкесов за Кубанью, – увенчаны были оба орденом Св. Георгия. В конце мы встречаем одного из отличнейших штаб-офицеров – Веревкина, отмеченного Суворовым, когда он был еще юным сержантом, и затем, в короткое время, получившего все чины за боевые отличия и выдающиеся заслуги. Почва в этой боевой семье, как видим, была благодатною для воспитания молодых людей, одаренных способностями.
О славном 17-м (бывшем 18-м) Егерском полку, с его героями: Карягиным, Лисаневичем, Котляревским и другими, произведенным в 1815 г. за боевые отличия в Карабинерный (нынешний лейб-гренадерский Эриванский Его Величества полк) скажем в другое время.
Приложения
Императрица Екатерина II
Светлейший князь Потёмкин Григорий Александрович 1739–1791 гг.
Генералиссимус Александр Васильевич Суворов. 1730–1800 гг.
Генерал-поручик Павел Сергеевич Потемкин 1743–1796 гг.
Егеря Кубанского егерского корпуса
