Слепые застилая дни, Дожди под вечер нежно-немы: Косматые цветут огни, Как пламенные хризантемы, Стекают блики по плечам Домов, лоснятся на каштанах, И город стынет по ночам В самосветящихся туманах… В ограде мреет голый сад. Взнося колонну над колонной, Из мрака лепится фасад — Слепой и снизу осветленный. Сквозь четкий переплет ветвей Тускнеют медные пожары, Блестят лучами фонарей Пронизанные тротуары. По ним кипит людской поток Пьянящих головокружений — Не видно лиц, и к стеблям ног Простерты снизу копья теней. Калится рдяных углей жар В разверстых жерлах ресторанов, А в лица дышит теплый пар И запах жареных каштанов.
36
В апреле 1859 года Франция и Сардинское королевство, заключив специальное соглашение, выступили против Австрии. Все лето биржу лихорадочно трясло. Работы было так много, что Жюлю пришлось даже изменить распорядок; бывало, он и ночь проводил в биржевой конторе.
Но все же выдавалось и свободное время.
«Мы только что вернулись из сельской местности Эссон, — писал Жюль отцу. — Онорина, я, Валентина, Сюзанна, Иньяр, Делиу и Леруа, мы всей компанией провели три дня у Огюста. Было весело, несмотря на сорокаградусную жару. А через недельку мне представится возможность побывать у вас в Нанте, правда, уже одному, без Онорины и детей. Альфред Иньяр (агент пароходной компании в Сен-Назере) предлагает мне и своему брату Аристиду бесплатную поездку в Шотландию и обратно. Представляешь? Дел много, но я, конечно, не премину воспользоваться такой возможностью…»
Аристид Иньяр и Жюль Верн действительно отправились в путешествие.
Первым портом захода парохода «Принц Уэльский» оказался Лондон. Пока Иньяр с энтузиазмом великого композитора копался в партитурах Лондонского музыкального общества (он в то время писал оперу «Гамлет»), Жюль съездил на верфи Депфорта, где заканчивалось строительство гигантского по тем временам трансатлантического парохода «Грейт Истерн».
— Вот будущее! — восхищался он.
И было чем восхищаться! 210 метров в длину, 25 метров в ширину. Водоизмещение 32 тысячи тонн. Пять дымовых труб, шесть мачт. Гребные колеса диаметром чуть ли не в 18 метров приводились в движение двумя паровыми машинами по 500 лошадиных сил, а гребной винт с размахом около семи метров — машиной в 1600 лошадиных сил. Вдобавок еще и паруса общей площадью в 5400 квадратных метров. Экипаж из пятисот человек. Каюты на пять тысяч пассажиров. Настоящий город! Всё в этом пароходе поражало. Ему даже не требовалась дозаправка по пути через океан — места для угля в трюмах хватало…
Из Лондона друзья проследовали в Ливерпуль.
Из Ливерпуля на Гебриды, а с островов — в Эдинбург.
В Шотландии Жюль смело спускался в угольные шахты, что впоследствии помогло ему в написании романа «Черная Индия». Он любил Шотландию — сказывалась материнская кровь. Всё в Шотландии его восхищало. Он посетил замок Холируд, постоял у памятника обожаемому им Вальтеру Скотту.
«У ног расстилалась удивительная панорама Эдинбурга, — писал он позже в «Черной Индии». — Чистенькие прямые кварталы нового города, нагромождение домов и причудливая сетка улиц Старой коптильни. Над всем этим господствовали две высоты: замок, прилепившийся к базальтовой скале, и Колтон-Хилл с руинами памятника на округлом хребте. От столицы лучами расходились прекрасные, обсаженные деревьями дороги. На севере Фортский залив, подобно морскому рукаву, глубоко врезался в берег, открывая Лейсский порт. Выше, на третьем плане, развертывалось живописное побережье Файфского графства, а дальше — прекрасные песчаные пляжи Нью-Хейвена и Портобелло, где песок окрашивал в желтый цвет первые волны прилива. Даль оживляли рыбачьи лодки и два-три парохода, поднимавших к небу султаны черного дыма…»
А ведь совсем недавно он писал глупенькие водевили.
37
Вернувшись в Париж, Жюль узнал о подписанном в Виллафранке перемирии между императорами Наполеоном III и Францем Иосифом.
«Вот и долгожданный мир, — написал он отцу. — Стоило ли тратить пятьсот миллионов франков, чтобы прийти к такому результату?»
Отвечая на деловые вопросы отца, он не забывал напоминать: «Я глубоко верю, что рано или поздно достигну литературного успеха. Правда, меня страшит то, что в свои тридцать два года я все еще не занял прочного места в литературе…»
Но он работал.
Вставал в пять часов утра.
Это раздражало Онорину, у них возникали конфликты.
Как бы в утешение за домашние ссоры летом 1859 года судьба поднесла Жюлю Верну прекрасный и тревожный подарок. В одном из художественных салонов, а может, на выставке или театральном вечере (сейчас можно только гадать), он познакомился с некоей Эстель Энен. Биографы Жюля Верна обратили внимание на дату, подчеркнутую в романе «Замок в Карпатах» самим автором — 29 мая того года. Возможно, именно в мае, именно 29-го числа они встретились. В любом случае встреча произошла задолго до августа, потому что 30 августа упомянутая молодая дама («белокурая красавица») вышла замуж за нотариуса Шарля Дюшена…
Многие десятилетия при жизни писателя и после его смерти об отношениях его с мадам Дюшен ходили только неясные слухи, что, видимо, всех устраивало. Когда Жюля Верна не стало, родственники его категорически отказывались публиковать что-либо, известное об этих отношениях. В замечательной (хотя и не всегда искренней) книге внука писателя Жана Жюль-Верна[16] об отношениях мадам Дюшен и Жюля Верна сказано было весьма туманно:
