Ознакомительная версия. Доступно 43 страниц из 211
острый.
Однажды на рассвете, часиков эдак в шесть, мы после веселого застолья покидали Васину квартиру. Провожавший нас хозяин, кстати сказать, довольно сильно наклюкавшийся, привязал к своему поясу веревку. Другой конец веревки был привязан к ручке таза. Вася объяснил нам, что если ему станет нехорошо, то таз у него тут же, под рукой. Мы гурьбой прошли большой коридор и высыпали на крыльцо. Вася помахал нам и заявил, что отправляется в уборную. На улице мы встретили Галину Дмитриевну, которая возвращалась домой из гостей. Мы поведали ей, что Вася с тазом на привязи ушел в туалет. Галина Дмитриевна проследовала в комнату, где стол был завален объедками и грязной посудой. Прошло минут десять. Вася не появился. Мама, обеспокоенная, направилась к уборной и дернула дверь. Было заперто изнутри.
— Ты долго еще будешь там сидеть? — спросила мама.
Из уборной ответа не последовало.
— Ты что, совсем с ума сошел? — поинтересовалась Галина Дмитриевна.
Вася не отвечал. Тогда мама начала барабанить в дверь и честить сына-пьяницу почем зря. В уборной царило молчание.
— Ну, я тебе покажу! — закричала мама.
В это время дверь открылась, и из туалета вышел… сосед. А Вася, оказывается, пытаясь отрезветь, уже давно окунал себя в холодную воду в коммунальной ванной.
Вообще с ванной в этой квартире существовали проблемы. Горячей воды не было вовсе, ибо дровяная колонка от старости разрушилась. И Вася, не любивший баню, шлялся по друзьям, у которых были ванные комнаты. Помню, он даже умудрился помыться на нашей с Зоей Фоминой свадьбе. И в три часа ночи из ванной нашей коммуналки раздавались Васины восклицания:
— Какая замечательная свадьба! И вкусно, и выпивки полно, и помыться можно!
Как-то раз, уходя с компанией гостей после моего дня рождения, он остановился у булочной, где из хлебного фургона, как обычно поздно вечером, хлеб подавался в квадратное отверстие в стене магазина.
Вася неожиданно для всех быстро забрался в хлебный фургон, улегся на пустые нары из-под лотков и свернулся клубком. Когда его стали стыдить и выгонять, он кротко объяснил:
— Не трогайте меня! Я городская булочка!
Читатель может решить, что мой друг был алкоголиком, пьянчужкой, но это не совсем так. Однако выпить на праздник и в гостях любил и был в этом состоянии очарователен…
Мне довелось быть свидетелем со стороны жениха на свадьбе моего друга. Вася женился довольно поздно, на подходе к сороковнику. Помню, как он мне рассказывал об Инне. Инна родилась в Эстонии в еврейской семье искусствоведа Юлиуса Генса, ученого и знаменитого библиофила. Его библиотека славилась на всю Европу. Инну воспитывали помимо мамы бонны и гувернантки. Ее учили кроме ее первого языка — немецкого — французскому, эстонскому, английскому. В доме на стенах висело множество картин знаменитых художников.
Одиннадцатилетняя Инна сидела на дереве и радостно приветствовала Красную армию, входившую в Таллин в сороковом году. По секретному сговору с Гитлером Прибалтика, как и часть Польши, отходила к Советскому Союзу. Установление советского режима принесло неисчислимые бедствия семье Генсов. Дом был разорен, библиотека украдена, семья лишилась крова, родители Инны умерли.
И вот этой аспирантке-бесприданнице (от прежней роскоши у Инны осталась только одна картина Коровина) Вася предложил свои руку и сердце. На свадебном обеде Инна показала себя во всем блеске: такой вкусной телятины я не ел никогда, ни до, ни после этого события. Очевидно, выйдя замуж, Инна как-то утратила секрет приготовления этого привораживающего блюда — должно быть, за ненадобностью. Жена Васе досталась замечательная, и это еще раз говорит о его вкусе и безошибочном умении разбираться в людях. Она превосходно готовила, а помимо этого стала еще кандидатом искусствоведения, специалистом по японскому кино (выучила еще и этот язык), автором ряда книг и монографий о киноискусстве Страны восходящего солнца. Но главное, она была любящим и преданным другом.
Свекровь Галина Дмитриевна и «неродная» свекровь Лиля Брик души в ней не чаяли.
На свадебном обеде, где свидетельницей со стороны невесты была писательница Наталья Давыдова — тогдашняя жена писателя Анатолия Рыбакова — была сказана фраза, которая врезалась мне в память на всю жизнь.
Анатолий Наумович, подойдя к вешалке с пальто и шубами (а свадьба справлялась на Разгуляе, в «Вороньей слободке»), спросил у жены:
— Ты сегодня в какой шубе?
Это было сказано делово и буднично, он хотел найти то, в чем пришла жена (Рыбаков приехал позже, отдельно от Наташи), во фразе не было понта или желания блеснуть богатством. Мы же, хотя и вышли уже из состояния нищеты, но до шуб нам было еще очень далеко. И поэтому фраза запомнилась навсегда…
В сентябре 1994 года Вася позвонил мне:
— Помнишь ли ты, что ровно пятьдесят лет назад мы с тобой встретились?
Я помнил. Больше того, я помнил, что полвека мы с Васей дружили, ни разу у нас не случалось ни одной размолвки и никакой черной кошке не удалось пробежать между нами. Было решено отметить нашу золотую дружбу. Это, конечно, придумал Вася. Я бы никогда до этого не дотумкал. Золотая свадьба редко, но бывает. Про золотую дружбу я услышал впервые. Пригласили друзей — повод для застолья был редкостный, из области рекордов в Книге Гиннесса…
Особое отношение у Васи было к подаркам, которые он обожал дарить. Но, правда, иногда и отнимал обратно. Помню, на заре нашей дружбы он подарил мне какую-то картинку, а через два года пришел, снял эту картину со стены и сказал:
— Она у тебя повисела. Хватит. А теперь я ее подарю такому-то. Пусть повисит у него.
Это случилось в эпоху нашей общей чудовищной бедности.
В последние годы Катанян поступал так:
— Ты все равно будешь делать мне подарок ко дню рождения. Так вот, в Краснопресненском универмаге, на первом этаже направо — отдел посуды. Там есть чайный сервиз на шесть персон за тридцать восемь рублей. Но там их два — в синий горошек и желтую клетку. Так ты возьми тот, который в синий горошек.
Или поступали такие указания:
— На Новом Арбате в магазине «Мелодия» в отделе классики продается альбом оперы «Пиковая дама» за восемь рублей. Подари мне этот альбом.
Это все Вася, разумеется, мог купить сам, но он, заботясь о друзьях, чтобы они не ломали головы (известно, как трудно выбрать подарок!), шел нам на помощь. И всегда его выбор останавливался на недорогих вещах, чтобы не ударило по карману. Сам же он делал порой подарки поистине царские. Например, мне презентовал автолитографию портрета С.М. Эйзенштейна работы Нади Леже,
Ознакомительная версия. Доступно 43 страниц из 211
