умение, мыслить объективно и зазря не жаловаться на то, что нам не нравится. Потому что иногда бывает так, что после того, как мы сделаем это, оно и происходит с нами, или же более того, становится ещё хуже.
— Возможно Вы правы. Бывали случаи, что я часто с таким сталкивалась. Когда после моих негодований я получала то самое ещё хуже. Но вот в этой ситуации есть один парадокс, я слишком раздражительная для того, чтобы перестать это делать. И дело не в том, что я чем-то недовольная и обиженная на всё и всех личность, у меня такая черта характера. Я не люблю, когда медлят, не люблю, когда льстят или открыто лгут, не люблю, когда что-то добиваются обманом, и ненавижу, когда превышают свою значимость. По сути эта значимость присвоенная самими людьми. Да и есть ли она на самом деле!? Она же не была дана никому от рождения, её нарисовали сами люди. Для меня значимость могут иметь только родители и семья, остальные… Это всего лишь индивиды, желающие представлять из себя какую-то важность. А она очень часто присваивается не тем, ни за что, и только в убыток. Всё это вызывает во мне раздражение.
— Как много вещей, которые Вы ненавидите, — со смешком проговорил мужчина. — Но в кое чём я с Вами полностью согласен, хотя и не реагирую так же, как Вы. Хотя на счёт значимости это вопрос спорный. В основном она действительно нужна, а нужна для того, чтобы создать человеку авторитет. Который несомненно нужен, если это касается того, где под человеком находится управление людьми. Не будь у него авторитета, то его никто не будет слушать. Но Вы правы в том, что эта значимость иногда даётся не поступками, а статусом. И там действительно всё ведёт к убытку.
— А Вы ведущий рыцарь или ведомый?
— Если Вы имеете в виду то, имею ли я уполномочия к командованию, то да.
— А у Вас был авторитет со стороны рыцарей?
— Насколько я знаю, то да, — без гордости и какого-либо зазнайства проговорил он.
— Тогда это заслуженный авторитет, — утвердительно проговорила Вирджиния, посмотрев прямым взглядом на лорда. — Не в сравнение с мистером Далкейтом, вот там субъективное мнение значимости превышало объективность действительности. А такие в основном поступают в пользу только себе. И как следствие, на убыток другим.
— В этом Вы совершенно правы, миссис Вирджиния.
После этого Вирджиния ушла в свои мысли.
Вечером, когда уже начало темнеть, они подъехали к большому имению.
Лорд помог ей выбраться из кареты и направился с ней по каменной дорожке к дверям возвышающегося на фоне заката замка.
"Жаль, что я не художник, — пронеслось мимолётно в голове Вирджинии. — Я бы непременно запечатлела этот вид", — посмотрела она на языки оранжевого цвета, которые раскрасили собой небосклон.
Когда они подошли к двери, лорд учтиво постучал дверным молотком. Вирджиния в это время рассматривала растущие подле здания кусты и деревья.
"Надо же, здесь есть даже ракитник", — подумала она, так как питала любовь к этому растению. У неё такие кусты были не только с желтыми цветами, а ещё и красными. И стоило ему зацвести, её сад утопал в жёлтых и красных островках этого растения. Рос он густо, поэтому не привлечь внимания к себе не мог. А ещё, в её саду он был поделен на красную и жёлтую зону, составляя собой одну часть исключительно из желтих цветов, вторую из красных. Поэтому, так они и назывались красный и жёлтый сад.
Через несколько мгновений дверь открылась и Вирджиния оторвалась от разглядывания цветов и устремила свой взгляд на открывающего. Стоявший перед ней мужчина был таким же ростом, как и лорд Вестлей. Только немного старше годами. Возможно на три.
— Рад тебя видеть, Николас. А ещё удивлен видеть с тобой такую прекрасную леди.
— И я рад тебя видеть, Агвид. Правда эта леди это моя коллега в палате лордов. Познакомьтесь, Вирджиния.
— Можете звать меня по имени, миледи. Если честно, удивлён, что женщина состоит в такой общине. Не примите это за оскорбление, просто это один случай на миллион. А в моей жизни первый.
— Можете называть всё своими именами, милорд. Со мной непристало прятать своё истинное мнение за этикет.
— Вот как!? — удивился мужчина, но больше по этому поводу ничего не сказал. — Тогда проходите, миледи. Я действительно буду рад познакомиться с Вами поближе.
Вирджиния окинула его мимолётным взглядом и вошла внутрь, там её сразу же встретила уютная обстановка замка. Горели свечи, но их было не слишком много, что оставляло в комнате приятный полумрак.
— Извините за эту полумрачную атмосферу, я не любитель яркого освещения.
— Не стоит извиняться. Так даже лучше.
— Сегодня я своим слугам дал выходной, поэтому сам проведу Вас до Ваших покоев. Это на втором этаже, — учтиво проговорил друг Николаса и Вирджиния направилась к лестнице.
— Николас, а тебя провожать не буду. Ты и сам найдешь дорогу к своим покоям, — подстрекнув своего друга, проговорил Агвид, а я услышала от лорда усмешку.
— А я думал ты и меня доведешь до самой двери моей комнаты.
— Обойдешься.
Шутливая перебранка двух друзей вызвала внутри Вирджинии комфорт. Будто ты находишься в привычной и непринуждённой для тебя обстановке.
Они поднялись с мужчиной наверх и пошли по коридору направо. Там через четыре двери он остановился и открыл перед ней дверь. Вирджиния вошла внутрь и увидела перед собой полумрак.
— Не пугайтесь, сейчас я зажгу свечи.
— Благодарю, — проговорила она, а мужчина вошёл внутрь и поджёг из подсвечника, который нёс в руках, стоящий на столе канделябр. Потом повторил это ещё с двумя, после чего комната сразу же наполнилась приятным светом.
— Ну что ж. Сейчас я распоряжусь, чтобы принесли Ваши вещи и пойду размещу ваших стражников. После чего через час приглашаю Вас на ужин.
— Благодарю, милорд.
— Это мои обязанности хозяина дома, миледи.
Женщина кивнула и медленно направилась к окну. Мужчина сразу же оставил её наедине и вышел из комнаты.
Сад начал покрываться полутьмой, и все что она надеялась ещё успеть разглядеть утонуло в серости вечера.
Через пять минут в дверь постучали и занесли её вещи, и так же учтиво через несколько секунд покинули её комнату. Немного подумав, она взяла строгое платье глубокого фиолетового цвета, и с долей немалого неудобства, облачилась в свежее платье. Через час она уже спускалась вниз в ожидании увидеть саму вечернюю трапезу. Насколько она знала, сегодня слуг в замке не было, и ей стало интересно, как хозяин дома разрешит
