против?
Машу рукой:
— Да нет, что ты. Дом большой, всем места хватит.
Садимся за стол. Перекусывая тостом с авокадо, неторопливо наблюдаю за Настей, которая улыбается с какой-то редкой, спокойной радостью. Сам я уже в своих мыслях. Где-то там, в Междуречье, сейчас работают гвардия и дружина, методично доводят зачистку до конца. Счёт убитых гулей уже явно в нашу пользу, и без меня справятся. Да и с душнилой сложно провалиться. О траве, кстати, надо будет заодно Кутузову намекнуть. И Семибоярщине тоже. Пускай повышают эффективность, пока гоняют орды, да и мои родовые земли почище будут.
Бер и Зела остались в Стрёмено, занимаются реабилитацией альвов-воинов. Потом, конечно, придётся разруливать вопрос со всеми альвами, которых вытаскивают из Северной обители группа «Тибет», подыскивать им место, обустраивать быт, раздавать работу. Но пока время есть.
— Как у вас настроение, господин? — неожиданно спрашивает Гепара, отрывая меня от мыслей.
Слышу, как Феанор тихо буркнул что-то себе под нос и вышел из зала. Ну и пусть с ним. Вечно с кисляком на лице.
— Великолепно, — отвечаю красавице Гепаре, отставляя чашку из-под кофе.
Она улыбается, чуть склоняя голову с гепардовыми:
— Я, кстати, занималась интерьером того домика с разрешения госпожи Камилы.
— У тебя отличный вкус, — искренне хвалю
Поворачиваюсь к Насте:
— Я тут подумал… А не устроить ли нам медовый месяц в Боевой материк? Как тебе идея? Заодно проводим Айру до дома.
— Конечно! — смеётся оборотница, глаза вспыхивают азартом. — Только скажи когда.
— Скоро, — киваю.
Позже, уже когда позавтракали, оборачиваюсь к Кате:
— Прогуляемся по старой усадьбе Филиновых?
— Я думала, ты и не предложишь, брат, — легко соглашается она.
Едем вдвоем до старой усадьбы на джипе, оставляем машину у ржавых ворот и идём дальше пешком. Мы с сестрой идём вдоль аллей, переговариваемся о новостях, делимся мыслями.
Наконец, останавливаюсь у старой беседки.
— Я дальше пойду один, — говорю, смотря вперёд, туда, где давно хотелось побывать.
Катя кивает, остаётся ждать у решётчатой скамьи, а я ухожу дальше, к самой границе родового прошлого.
Иду всё глубже и глубже, туда, где ещё не был. У самого края участка, возвышается тот самый главный дом, куда жаждет попасть Жанна Валерьевна. Старинный, мрачный, будто вырезанный из другого времени. Возникает острое желание подойти к самому порогу, да и войти. Но это, откровенно говоря, риск.
Неизвестно, что там внутри. Там явно полно Карманов. И, конечно, они не пустые.
И именно в этот момент кто-то стучится с Иной стороны. Тихо так, ненавязчиво, но отчётливо:
— Господин…
Мгновенно ухожу в медитацию, скользя внутрь Кармана, и почти сразу передо мной возникает фигура — слуга в камзоле, с гербом Филиновых на груди. Прямой, вежливый, спокойный.
Он кланяется, оценивающе смотрит:
— Раз ты зашёл так глубоко, значит, наверняка принадлежишь роду Филиновых, господин.
Хмыкнув, отвечаю коротко, с нажимом:
— Вещий-Филинов, попрошу запомнить.
Тогда слуга чуть ниже склоняет голову, сдержанно, но уже с куда большим уважением:
— Вижу, тебе даже пришлось взять двойную фамилию, чтобы хоть как-то отдалиться от позора древнего рода?
Усмехаюсь, скрещивая руки на груди:
— Вовсе нет. Я создал новый род с новыми правилами. А вторая часть фамилии — это просто знак уважения к предкам. Не более.
Слуга качает головой, задумчиво глядя в сторону мрачного дома:
— И всё же как бы ты ни назывался, но кровь Филиновых течёт в тебе. И всё здесь принадлежит тебе. Однако идти дальше я не советую. В усадьбе сидит Зло. Старое, хищное, ждущее. Ты не справишься. Слишком слаб.
Я фыркаю:
— Неужели?
Слуга смотрит внимательно, чуть прищурившись, изучая меня так, будто пытается разглядеть то, что скрыто глубже оболочки.
— Тебе нет и двадцати, верно? — уточняет он. — А значит, и Рой твой едва ли оформился. Может, даже он пустой….
— Да что вы говорите, сударь, — усмехаюсь, и в ту же секунду отпускаю Легион.
Вокруг меня один за другим возникают легионеры. Моя маленькая армия. Слитые в единую силу легионеры занимают позиции, выстраиваются, готовые к бою.
Слуга замирает, с явным удивлением смотрит на это зрелище и тихо произносит:
— У тебя уже столько ментальных воинов Роя.
— Легион, — спокойно поправляю. — У меня не Рой. Легион.
Слуга склоняет голову чуть ниже, теперь уже по-настоящему, с уважением.
— Тогда ты и правда силен, господин, — задумчиво произносит он. — Но всё же я бы не стал спешить с вхождением дом, если позволишь дать совет. У тебя есть сила, и она велика. Но станет больше. Гораздо больше. И время у тебя есть. Не торопись. Не сейчас. То, что скрывается в усадьбе слишком древнее и слишком тёмное. Оставь это пока нетронутым. Позволь себе стать сильнее.
Слушаю, но взгляд всё равно цепляется за дом. Тянет, как заноза под кожей. Но он прав. Сейчас — рановато. Время на моей стороне.
— Как тебя зовут?
— Савельич, господин.
— А полностью?
— Архип Савельев. Но лучше просто — Савельич.
— Что ж, Савельич, я — Данила Степанович, — приглядываюсь к Савельичу. Стоит прямо, спина прямая, взгляд опущен, но в глубине глаз вспыхивает что-то… надежда, что ли? Такая тихая, неуверенная, будто сам себе не верит, что может на что-то рассчитывать после всех этих лет забвения в Кармане. Но самое интересное — при всем при этом он не просит помощи себе, а даже обо мне заботится, от дома уберегает. — Пожалуй, внемлю твоему совету. В благодарность за помощь подарю тебе свободу.
Он вскидывает голову, осторожно, будто боится услышать насмешку.
— Господи, ты правда можешь меня освободить?
Улыбаюсь.
— А почему бы и нет? Сначала я впишу тебя в Легионеры, закреплю за собой, чтобы ни одна дрянь не утащила на разрыв. А потом отпущу в Астрал. Может, там наконец обретёшь покой.
Савельич молчит, будто обдумывает мои слова, но потом тихо качает головой.
— Если честно, я бы предпочёл остаться с тобой, господин. Какой покой в Астрале? Ты же знаешь сам, там ведь нет ничего хорошего.
Хмыкаю, довольный ответом. А слуга прошаренный.
— Тогда оставайся. Кем ты был у Филиновых?
— Я был последним дворецким при этой усадьбе, — тихо говорит он.
— Прекрасно, Савельич, — киваю. — У меня для тебя как раз есть новое поместье. Показываю.
Подхватываю его в Легион, затягиваю в глубины сознания — и перед ним с гулом распахиваются ворота Бастиона.
Вижу, как он невольно делает шаг вперёд. Да, впечатляет. Высокие башни уходят в небо, флаги с гербом Филиновых колышутся на ветру, по дворам раскатывается гул шагов легионеров.
— Добро пожаловать в Бастион, — говорю, заходя с ним во двор. — Теперь это твоя вотчина. Следи за порядком, держи в
