меня и дочери?
В её поведении я этого не замечал совершенно, Диана полюбила Машеньку и ко мне относилась хорошо, но этот момент не давал мне покоя. Странно же, что раньше Диана каждый чих выкладывала, а теперь тишина полнейшая.
Что-то было явно не так. Может, её волновало, что меня братья не одобрили? Может, недостаточно счастлива она с нами? Я так боялся потерять Диану, что места себе не находил.
Рейтинги мои постепенно поднялись и сравнялись с другими кандидатами на пост мэра, но чем ближе подходили выборы, тем сильнее становилась моя тревога. Вдруг проиграю? Это будет катастрофой!
Диана меня бросит сразу. Зачем ей такой неудачник? А как же Машенька? Как она без мамы будет?
Эти мысли не давали мне покоя. Работал как проклятый, уставал, как сволочь.
Одна радость у меня была – приду домой, а там меня ждут две мои любимые девочки.
Вот и Дианочка мне звонит. Соскучилась, наверное?
– Да, любовь моя! – взял трубку, улыбаясь во весь рот.
– Марк! – всхлипнула в трубку Диана, и мне поплохело в момент. – Срочно приезжай домой! Машенька заболела! Я не знаю, что делать...
– Еду! – вскочил из кресла, схватив другой рукой портфель. – Ты скорую вызвала?
– Да. Только что! Мне страшно, Марк!
– Я еду уже, еду! Ничего не бойся, Дианочка! Всё будет хорошо!
А у самого холодный пот по спине пожал. Что там случилось, господи?
20. Диана
20. Диана
У нас с Марком так всё хорошо шло, что я боялась сглазить.
Он окружил меня романтикой, я буквально купалась в его внимании и заботе. Он не признавался мне в любви, но ни с одним своим прошлым мужчиной я не ощущала себя более любимой и желанной. А как он обожал Машеньку! Одно удовольствие было смотреть, как он с ней возится, с какой теплотой и нежностью укладывает её спать.
Марк признался, что не знает ни одной колыбельной, поскольку в детском доме никто не пел их детям на ночь, но он с удовольствием разучил несколько самых "хитовых" ради ребёнка. И этот мужчина раньше казался мне чёрствым и равнодушным к другим людям?
Я его не узнавала, и это пугало ещё больше. Не то, чтобы я не верила в искренность чувств Данилова, скорее, боялась, что это всё временно, что энтузиазм его закончится, и мы вернёмся к тому, с чего начали.
Впрочем, изменился не только Марк. Во мне самой я тоже замечала некоторые перемены, и они мне нравились. Я как будто успокоилась, нашла своё место в жизни. Если раньше мне казалось, что карьера должна быть на первом месте, вершиной моих достижений, а дети вообще не входили в мои планы, то сейчас всё встало с ног на голову. Точнее, наоборот, всё встало на свои места.
Когда Марк мне сообщил, что взял помощника на моё место, а меня отправил в декретный отпуск, я не то что не расстроилась, боясь потерять это место, я, наоборот, обрадовалась, будто камень с души упал. Теперь у меня отвалился целый головняк, и я могла спокойно посвятить себя дочери и будущему мужу. Я стала больше времени выделять на встречи с братьями, ведь теперь у нас наконец-то появились общая реальность и темы для разговоров.
Если бы не Машенька, между нами так и стояла бы пропасть, потому что Паша и Богдан никогда меня не понимали, считая моё стремление к роскоши блажью. Пусть моим братьям пока не очень нравился Марк, потому что они единогласно считали его балаболом и политическим клоуном, я была уверена, что у них ещё будет возможность узнать моего избранника получше.
Стремление выделиться и утереть нос подружкам постепенно отошли у меня на второй план. Я вообще не представляла, как теперь выставлять в соцсетях на всеобщее обозрение свою семью. Это стало для меня личным, сокровенным, священным. К чёрту инстаграм, когда у меня тут своё родное счастье.
Это было всё слишком уж сладко, всё шло чересчур хорошо. Так не бывает. Я просто умру, если случится что-то плохое или пойдёт не так.
И вот случилось!
Утром всё было хорошо. Мы с Машенькой прогулялись по двору, ловили ручками водичку в фонтане Данилова, покушали хорошенечко, нагуляв аппетит, а потом она проснулась с дикой температурой.
Как же я перепугалась! И няню я отпустила как назло по делам.
Машенька плачет, я тоже реву, не зная, что делать. Это точно что-то ужасное! Не бывает, чтобы ни с того ни с сего температура скаканула!
Всё в голове перебрала: кушали, что обычно, проглотить какую-нибудь гадость Машенька не могла, я следила в оба, стул у неё нормальный. Наверное, я её простудила на улице, когда мы водичку трогали.
Я ужасная мать! Мне нельзя доверять детей!
Данилов примчался в одно время со скорой. Господи, сейчас он тоже поймёт, что мама из меня никакущая, что я нашу девочку угробила, и выгонит меня из дома! Я без Машеньки умру, да и без него тоже. Я не хочу терять свою семью! Только не это!
– Дианочка, родная! – бросился к нам с Машенькой Марк. – Что случилось? Почему плачешь?
Он забрал у меня ребёнка и прижал второй рукой к себе.
– Не выгоняй меня, пожалуйста! – разревелась я. – Я так больше не буду!
– Да в чём дело?
Тут пришли врачи, и я не успела ничего ему рассказать. Господи, только бы с нашей малышкой всё было хорошо, только бы она поправилась. Пусть лучше я заболею. Я всё стерплю, лишь бы Машенька не болела.
– С девочкой всё в порядке, – вынес вердикт врач, и я не поверила своим ушам. Что значит, в порядке, если она явно больна? – У вас просто зубки режутся.
– Что? – сквозь слёзы рассмеялась я. – А температура как же?
– Так бывает. Да вы сами посмотрите, – доктор оттопырил верхнюю губу малышке. – Вот видите? Уже прорезались почти.
Боже, я действительно увидела беленькие полосочки у неё на десне.
– И слюнки у нас текут! – агукал с дочкой врач. – И сопельки!
– Так это из-за зубов? Вы уверены? – на всякий случай уточнила я.
Мне необходимо было знать на
