кожи, где мы соприкасались. Моё дыхание перехватило, когда его мизинец едва заметно провёл по моей ладони, будто рисуя невидимый узор. Я подняла глаза и увидела, как его зрачки расширились, поглощая серо-голубую радужку. В уголках его губ дрогнули — не то чтобы улыбка, а скорее тень удивления от того, что происходит между нами.
В его глазах мелькнуло что-то — испуг? смятение? — когда вдруг зазвонил его телефон. Он достал его из кармана, взглянул на экран и застыл. Его лицо изменилось, стало напряжённым. На экране горело имя: «Ника».
Он замер, будто увидел призрака. Пальцы сжались так сильно, что костяшки побелели.
— Тебе нужно ответить? — спросила я, стараясь звучать нейтрально, но голос предательски дрогнул.
Кирилл молча поднёс телефон к уху.
— Да, — произнёс он коротко. — Я слушаю.
Пауза. Его лицо стало каменным.
— Нет, Ника, мы не будем это обсуждать сейчас.
Ещё одна пауза. Его взгляд скользнул по мне, и в нём промелькнуло что-то нечитаемое.
— Хорошо. Через час.
Он опустил телефон, но не положил его обратно в карман, а сжал в руке, будто боялся, что тот снова зазвонит.
— Мне нужно идти, — сказал он, избегая моего взгляда.
— Всё в порядке? — спросила я, хотя уже знала ответ.
— Да. Просто... дела.
Он кивнул на прощание и вышел, даже не взглянув назад. Колокольчик над дверью звякнул, но на этот раз звук был каким-то... чужим.
Я прислонилась к стойке, прикрыла глаза. Сердце колотилось так сильно, что казалось, его слышно на другом конце кофейни.
«Что ты делаешь, Вера?» — мысленно одёрнула себя. «Ты же видела, как он изменился, когда увидел её имя. Ты же знаешь, что бывшие никогда не уходят навсегда. Особенно такие, как его жена».
Но что-то подсказывало — Кирилл не похож на других. В его глазах я видела ту же боль, те же шрамы, что и у меня. Человек, который прошёл через предательство, не станет предавать сам.
По крайней мере, я хотела в это верить.
И всё же страх не отпускал. Я боялась снова открыться, снова довериться. Боялась, что однажды он просто не придёт — как тогда, три года назад, когда Михаил перестал отвечать на звонки, а потом я увидела его с Кристиной в ресторане.
Но что-то в искренности Кирилла, в том, как он говорил о своих ошибках и потерях, в том, как слушал — действительно слушал — не давало мне отгородиться, спрятаться за привычной стеной.
Завтра. Новый день. Новая встреча. Новая возможность.
И новый шанс на боль.
Но, может быть... может быть, на этот раз всё будет иначе?
Я посмотрела на свою руку, всё ещё хранящую тепло его прикосновения. И впервые за долгое время почувствовала, как внутри расцветает надежда — хрупкая, как первые подснежники, пробивающиеся сквозь лёд.
Завтра. Я буду ждать.
Но теперь вопросов стало больше, чем ответов.
Почему Ника позвонила именно сейчас?
Что она ему сказала?
И главное — почему придёт ли он после этого звонка?
Глава 21 Последний разговор
Кирилл
Я вышел из кофейни, сжимая телефон так, будто он мог взорваться в любую секунду. Воздух казался густым, тяжёлым. Ника. Почему сейчас? Почему, когда я, наконец, начал...
Нет. Не думай о Вере. Не теперь.
Я сел в машину, но не завёл двигатель. Просто сидел, глядя на мокрый снег, сползающий по лобовому стеклу. Как же это похоже на мою жизнь — всё размыто, искажено.
Через сорок минут я уже сидел в том самом ресторане, где мы с Никой отмечали нашу последнюю годовщину. Ирония судьбы? Или её продуманный ход?
Она появилась точно в назначенное время. Всё такая же — идеальная причёска, безупречный макияж, дорогое платье. Но что-то изменилось. В глазах? В осанке? Не мог понять.
— Кирилл, — она села напротив, положив сумочку на стол. — Спасибо, что пришёл.
— Что тебе нужно, Ника? — я не стал тратить время на светские любезности.
Она вздохнула, словно репетировала этот момент.
— Я совершила ошибку, — её голос дрогнул. — Самую большую ошибку в моей жизни.
Внутри что-то сжалось. Три года назад эти слова перевернули бы мой мир. Сейчас они вызвали только глухую боль — как старый шрам, который ноет перед дождём.
— Мы с Денисом... это всё было иллюзией, — продолжила она. — Я думала, что нашла что-то настоящее, но...
— Стоп, — я поднял руку. — Не надо подробностей.
— Кирилл, я хочу вернуться, — она потянулась к моей руке, но я отодвинулся. — Мы можем начать сначала. Я знаю, что ты всё ещё...
— Нет, — слово вырвалось резче, чем я хотел. — Ника, эта дверь закрыта. Навсегда.
Её глаза расширились.
— Кто она, Кирилл? — она подалась вперёд, пальцы впились в скатерть. — Ты встретил кого-то?
Перед глазами мелькнуло лицо Веры — её улыбка, когда она рассказывала о книгах; морщинка между бровей, когда она сосредоточенно готовила кофе; тепло её руки под моей.
— Это не имеет значения, — ответил я. — Дело не в ком-то другом. Дело в нас. Вернее, в том, что нас больше нет.
— Ты не можешь просто...
— Могу, — я встал. — И уже сделал это. Прости, Ника, но мне пора.
— Сядь! — её голос прорезал ресторанный гул как нож. Несколько посетителей обернулись. — Ты не уйдёшь вот так. Не после всего, что между нами было.
Я медленно опустился на стул, чувствуя, как внутри закипает злость.
— А как ты ушла? — тихо спросил я. — «Прости, Кирилл, я с тобой задыхаюсь. Мы с Денисом любим друг друга. Я подаю на развод». Помнишь? Десять минут разговора, и десять лет брака закончились.
— Я ошиблась, — её глаза наполнились слезами. — Разве ты никогда не ошибался?
— Ошибался. Когда думал, что ты вернёшься. Когда месяцами не спал по ночам, прокручивая в голове, что сделал не так. Когда звонил тебе пьяный и умолял дать нам ещё один шанс.
Ника побледнела.
— Я не знала, что тебе было так плохо...
— Неужели? — я горько усмехнулся. — Как ты думала я буду себя чувствовать, когда женщина, которую я любил больше жизни, променяла меня на первого встречного проходимца?
— Денис не был первым проходимцем, — она вскинула подбородок.
— Нет, конечно. Он просто украл у твоего бывшего
