еще не восстановилось, ориентируясь на звук, вновь попыталась проткнуть его лезвием меча.
Кое-как уклонившись и ускорившись до предела, молодой человек подскочил к своему оружию у дерева и выставил его в сторону противника, когда раздался внезапный и резкий окрик:
– Варна, остановись!
Голос рыжей, что поднялась со своей лежанки и сейчас стояла в полный рост, разнесся по стоянке, отчего блондинка замерла на месте, а следом начала протирать глаза рукавом рубашки, не выпуская клинок из рук.
Убрал копье и Зефир, сердце которого после короткой схватки ухало так, как будто было готово выскочить из груди в любой момент. Его мозги, после ударной дозы адреналина, наконец-то заработали, и он быстро пробормотал:
– Извини, я был шокирован, когда у меня из руки полилось ароматное масло, и не особо соображал, что делаю.
– Оно еще и с клубничным вкусом, – проворчала Варна, немного успокоившись, и добавила, – и не масло это, а что-то другое. И я очень надеюсь, что безвредное.
Услышав ее реплику, Зефир спохватился и сорвал с ремня флягу, медленно и осторожно подошел к блондинке и протянул руку, передавая предмет:
– Вода, чтобы глаза промыть и прополоскать рот.
– Я помогу, – в этот момент к ним подошла Лиса и приняла деревянную фляжку из рук.
Пока девушки умывались и приводили себя в порядок, Зефир огляделся и обнаружил, что весь лагерь давно не спит: дети и Хагг лежали на своих лежанках и тихо, со страхом в глазах, смотрели за происходящим, а Леопольд стоял невдалеке, вооруженный шестопером, однако в происходящее не вмешивался. Енота, кстати, нигде не было видно, и, немного порыскав взглядом по стоянке, молодой человек увидел полосатый хвост и бликующие в свете костра глаза на одной из веток ближайшего дерева, среди густой листвы.
Тем временем Варна закончила промывать глаза и, убрав меч в ножны, подошла к бревну у костра, устало усевшись на него. Глаза у нее были все еще красные, но, судя по всему, ее здоровье особо не пострадало от примененной парнем способности.
– Садись, Зефир, – похлопала та на место рядом с собой. – И объясняй, только теперь без наглядных примеров.
Вздохнув и чувствуя за собой вину, юноша присел на бревно, но выбрал место так, чтобы оказаться подальше от собеседницы, да еще и копье невзначай положил рядом. Это не укрылось от взгляда Варны, и женщина хотела что-то сказать на эту тему, когда Лиса со всей возможной непосредственностью села между ними.
Леопольд тоже подошёл поближе, как бы он ни отгораживался от происходящего, но все же и ему было интересно, что здесь вообще произошло.
– Я сидел у костра и почувствовал какое-то ощущение в своей правой ладони, – тем временем начал рассказ молодой человек. – Не знаю, как его объяснить, но оно было крайне странным, отчего я подсел поближе к костру, чтобы рассмотреть руку. Пока этим занимался, в голове что-то щелкнуло, а я осознал, что могу что-то сделать. Ну вот я и проверил, к несчастью, рядом с костром, который вспыхнул, как пух от искры.
– А в меня зачем своей струей запустил? – с легким оттенком негодования поинтересовалась Варна.
Для женщины парень перед ней был одной сплошной аномалией, и из-за этого она уже хотела поскорее расстаться с ним. Не то чтобы Зефир был плохим человеком, однако он был опасен своей странной мутацией, точнее, множеством мутаций, и то, что люди вокруг него еще не пострадали, было поистине чудом, подаренным Всемогущей Бойней.
В этот момент парень с опаленными бровями немного замялся, однако все же признался:
– От страха и растерянности, я же и сам не знал, что так могу, а после твоего рассказа о «чумном человеке» мне теперь очень не по себе.
– Создай чуть-чуть этого своего масла, если можешь, – раздался голос Лисы.
– Я не думаю, что это хорошая идея, – начала было блондинка, но была мягко перебита рыжей.
– Уже поздновато волноваться.
– Делайте, как хотите, – после небольшой паузы махнула рукой Варна.
Зефир подивился их несколько странным отношениям, плюс еще тот окрик Лисы, которым она фактически спасла его от участи получить пару незапланированных и несовместимых с жизнью дырок в теле. В то же самое время однорукая блондинка теперь казалась ему гораздо опаснее и смертоноснее, чем при первом знакомстве с ней. Только один факт того, что ей не нужно было зрение, чтобы обнаружить молодого человека, был сам по себе диким, а если добавить к этому ее скорость и выверенность движений при этом, то голова начинала идти кругом.
Однако парень благоразумно не стал лезть в чужие тайны, от которых, скорее всего, зависела продолжительность его жизни, а занялся тем, о чем его попросили. Вспомнив все те ощущения, сопровождающие появление масла, он выставил правую ладонь вверх и отвел ее подальше от людей вокруг.
Не прошло и секунды, как на ней появилась капля странной жидкости, потом еще одна, а следом за ней еще. Совсем скоро в руке, которую пришлось сложить лодочкой, плескалась какая-то вкусно пахнущая субстанция, на которую все присутствующие обратили пристальное внимание.
Между тем, как и с прошлой способностью раздавать мощных лещей, в сознании Зефира неожиданно возникло инстинктивное понимание работы этой странной магии и ее функции, и он поспешил объяснить все спутникам, пока не произошло еще какое-нибудь недопонимание, которое будет стоить ему жизни:
– Я теперь, кажется, понимаю, что это такое, – проговорил он. – Сейчас, как только я создал жидкость в руке, у меня в голове возникли знания об этой способности. И, во-первых, хочу сразу успокоить – для живых существ она безвредная. Во-вторых, она очень хорошо горит. По сути, довольно бесполезная фигня для разжигания костров.
После того как мрак неизвестности относительно этого неожиданного приобретения развеялся, Зефир немного повеселел, а следом у него в голове наконец-то сложился пазл. И, конечно же, во всем был виноват тот шарик, который они сожрали с енотом. Так, парень держал его в левой руке довольно долго и сразу же получил способность бить пощечины, а в правой гораздо меньше, однако это, к сожалению, не уберегло ту от мутации, которая проявилась немного позже.
Мысль на этом не остановилась, а Зефир с ужасом представил, что бы было, если бы он, например, нечаянно уселся на половину шара голым задом. Как и при каких обстоятельствах это вообще могло случиться, воображение не пояснило, но теоретический ужас от последствий этих действий
