еще невозможно отделить «экономическую составляющую данной идеологии от ее морально-политических аспектов». По его мнению, либерализм 20–50-х гг. XIX века «представляет собой некое „поле“, совокупную оппозицию всему тому, что законодательно ограничивало моральную и политическую свободу», поэтому в политической практике либерализм распадался на ряд направлений, «восходящих к защите принципов и завоеваний 1789 года, но по-разному трактовавших сущность свободы и средств для ее воплощения в жизнь»[179]. Таких же взглядов придерживается и отечественный историк А. В. Фененко, подчеркнувший, что «в середине XIX в. сам либерализм еще не сформировался в целостную и завершенную мировоззренческую систему»[180].
Профессор университета в Бирмингеме и британский исследователь Сери Кросли на коллоквиуме, состоявшемуся в Марселе в 1997 году и приуроченному к двухсотлетию со дня рождения А Тьера, выступил куда более категорично. Он отметил, что «либерализм Тьера — это определенная проблема для британцев» и добавил что «англичане плохо понимают, как можно сочетать либерализм с централизмом власти и враждебностью к свободному обмену»[181]. Это мнение, в целом, отражает современную позицию британской историографии по вопросу атрибуции французского либерализма середины XIX века.
Известный французский историк Морис Агюлон согласен с тем что понятие «либерал» само по себе достаточно противоречиво, то есть изначально содержит внутренние противоречия, и что существует две параллельные трактовки понятия «либерализм»: англосаксонская когда «либерал» выступает антонимом понятия «консерватор» и французская, когда либерал — антоним «социалиста»[182]. Но для либерала в англосаксонском понимании, как подчеркивал М. Агюлон, Адольф Тьер был слишком «наполеонистичен» и являлся «слишком большим протекционистом»[183].
Чтобы разобраться в проблеме применимости понятия «либерализм» к французским орлеанистам — сторонникам Орлеанской династии и Июльской монархии, с которыми во французской историографии традиционно связывается понятие «либерализм», обратимся к французским и британским толковым словарям за соответствующими разъяснениями.
Согласно современному французскому словарю Малому Роберу «либерал» (слово появилось в 1750 году, тогда как слово «либерализм» в 1816 году) — это «сторонник индивидуальных свобод в политической, экономической и социальной сферах», «сторонник политических свобод и свободы совести». В экономической сфере либерал — «противник социализма», выступает против вмешательства государства в экономику, поддерживает свободное предпринимательство и конкуренцию[184]. В толковом словаре Малый Лярусс 2009 года указывается: «либерализм» — политическая доктрина, цель которой «сократить власть государства в пользу индивидуальных свобод»[185].
Другие значения «либерала» можно найти в британских толковых словарях. Так, для британского словаря Collins «либерал» — это тот, кто «способствует прогрессу и реформам»[186]. По мнению авторов другого британского словаря, антонимом «либерала» являются «доктринер», «консерватор», «реакционер»[187]. Согласно Оксфордскому словарю, в политике либерал означает того, кто «хочет или предоставляет много политической, экономической свободы и поддерживает постепенное социальное, политическое и религиозное изменение»[188].
Бесспорной антитезой понятия «либерал» для британских специалистов выступает «консерватор». «Консерватор», как считают составители британского словаря Collins — это тот, кто «благоприятствует сохранению установленных порядков, ценностей и сопротивляется нововведениям, реформам»[189]. Примерно такой же смысл отводят этому понятию и французские ученые. «Консерватизм», по мнению авторов Малого Ларусса 2009 года «враждебен политическим и социальным изменениям»[190].
Согласно Малому Роберу «консерватор» (слово появилось в 1794 году) — это тот, кто «стремится поддерживать существующий социальный порядок», является «защитником традиционных ценностей», «противником реформизма»[191]. Однако если британские специалисты ставят знак равенства между консерватором и реакционером, то во французских словарях можно уловить определенную разницу в значениях двух слов. Так, «реакционер» (слово появилось в 1796 году) — «противник социального прогресса и эволюции нравов», который «стремится восстановить предшествующие политические институты»[192]. Таким образом, разница между консерватором и реакционером заключается в том, что консерватор признает существующий политический строй, а реакционер стремится его разрушить.
Если исходить из значения слов в современных толковых словарях, то во французской традиции либерал не противоречит консерватору, то есть, можно быть одновременно либералом и консерватором выступать за индивидуальные свободы и в то же время быть противником социально-политического реформизма. Такого мнения придерживается, в частности, и отечественный специалист А. В. Фененко отметивший, что «новые параметры изучения творчества либералов и консерваторов предполагают… сочетание в работах каждого автора как либеральных, так и консервативных тенденций, поскольку сама эпоха перехода от ранних буржуазных революций к национальным государствам носила сложный и противоречивый характер. Либерал в вопросах государственного устройства мог выступать с достаточно консервативных позиций в области экономики, а сторонник „свободного рынка“ мог считать своим политическим идеалом сословное аристократическое общество…»[193].
Для британских ученых подобное невозможно: либерал — это, прежде всего, сторонник реформ, а консерватор — противник реформизма То есть, отношение к реформам является водоразделом между либералом и консерватором в британской традиции, а во французской — такого строгого разграничения нет. Главное для французской либеральной традиции — это отношение к индивидуальным свободам.
Теперь необходимо выяснить, кого британские и французские исследователи причисляют к либералам и консерваторам применительно ко второй четверти XIX века.
В разграничении консерваторов и либералов обнаруживаются существенные расхождения между французской и англосаксонской историографиями. Если для современной французской, а вслед за ней и российской историографии все орлеанисты являются либералами[194], так как все они выступали в защиту индивидуальных свобод, то для англосаксонской исторической традиции характерно причислять всех правых либералов, доктринеров во главе с Франсуа Гизо к консерваторам. Ярким примером является книга английского историка Э. Вудворда под броским заголовком «Три пути европейского консерватизма: Меттерних, Гизо и Католическая Церковь в XIX веке»[195]. Нетрудно заметить, что автор этой книги ставит знак равенства между политическим опытом К. Меттерниха и Ф. Гизо. По мнению английского историка, за время пребывания у власти правительства Ф. Гизо «не было принято ни одной заслуживающей внимания социальной меры. Даже робкие попытки экономических реформ обычно гасились страхом задеть права собственности»[196]. В целом, представление о французских либералах преимущественно как консерваторах характерно для англо-американской историографии[197].
Если следовать мысли английских историков, определяющих правых либералов и Ф. Гизо как их видного представителя, как консерваторов, ввиду того, что они отказались от социально-политического и экономического реформизма, то в годы Июльской монархии единственными либералами в полном смысле этого слова можно считать лишь левых либералов, «партию движения» во главе с Одилоном Барро и Жаком Лаффитом. Только немногочисленная группировка левых либералов полностью соответствует британскому пониманию либерализма, который подразумевает одобрение реформизма как обязательное условие для либеральной самоидентификации. Впрочем, к либералам в британском понимании можно причислить и французских республиканцев, социалистов и демократов, поскольку все они выступали за социальное обновление и широкие политические реформы.
Следует заметить, что в пользу такого подхода — определения либерала и консерватора на основе их
