Забегая вперед, отметим, что после взятия этих городов ему было поручено командование над их гарнизонами[363].
Первоначальный план Петра I, по-видимому, сводился к наступлению на двух направлениях: финляндском (на Кексгольм), которое он собирался возглавить сам, и лифляндском (на Дерпт), куда был направлен фельдмаршал Б. П. Шереметев. Но в мае этот план претерпел изменения: царь оставил намерение идти к Кексгольму и решил осадить Нарву[364].
Изменение плана, скорее всего, было связано с тем, что шведское командование попыталось оказать помощь гарнизону Нарвы. П. М. Апраксин, находившийся с марта в Ямбурге, получил указание наблюдать за обстановкой в Нарве и вокруг нее. 25 марта он доложил А. Д. Меншикову, что «новых ведомостей от Ругодива и ниоткуды о неприятельских войсках и в Нарве все прежнее живут во многом страхе…»[365]. Царю он сообщил 29 марта, что «по показанию пленных шведов (9 человек рейтар и солдат) в Нарве было 4 полка “и в тех померло более половины”, так что оставшихся в живых было менее 2000, считая и конницу; смертность в городе велика (“ежедневно мрут по 6 человек и более”); припасов мало»[366]. Видимо, после получения этого письма Петр I и принял решение взять сначала Кексгольм, а Нарвой заняться после этого.
В апреле П.М. Апраксин посылал на территорию Лифляндии несколько партий, и в 20-х числах месяца получил сведения о том, что шведы отправляют подкрепления к Нарве из Ревеля. Поэтому он решил преградить им путь с теми силами, что у него имелись – три пехотных полка, однако укомплектованы они были не полностью (в одном насчитывалось всего 380 человек, в другом – 496 и лишь в третьем – 780), а также драгунские части (всего 2456 человек)[367].
27 апреля он с этими силами пришел к устью реки Наровы и обнаружил там 9 кораблей и 4 шкуты. Два 18-пушечных судна попытались пройти к крепости, «и те корабли з божьей помощью и его государевым счастием из Наровы реки и из наровского и от росонского устья отбили и один корабль во многих местах из пушек разбили и отошли в море со многим страхом»[368], т. е. П. М. Апраксин смог не допустить их к укреплениям, правда, при этом российские войска потеряли одну пушку, которую разорвало во время боя (всего у Петра Матвеевича имелось три 6-фунтовых и шесть 3-фунтовых орудий)[369].
4 мая он сообщил А. Д. Меншикову о приходе к устью Наровы подкреплений[370], 9 числа – о том, что шведы не предпринимают никаких действий, ограничившись выставлением караулов, то же самое происходило, по его словам, и в Нарве[371].
Пользуясь пассивностью шведов, Петр Матвеевич все это время беспрепятственно посылал разъезды по всем направлениям, и от захваченных «языков» вскоре получил сведения, что шведы ждут прихода корпуса под командованием В. А. Шлиппенбаха из Ревеля с 7-тысячным войском, которое должно было подойти к Нарве в 20-х числах мая[372].
Эти известия, по всей видимости, и вынудили Петра I отказаться от осады Кексгольма и двинуться к Нарве, о чем он сообщил Б. П. Шереметеву 20 мая[373], причем войска, судя по письму Ф. А. Головина Г. Ф. Долгорукову[374], к моменту получения сведений уже выступили в поход, а сам царь отъехал на две версты от Санкт-Петербурга. Фельдмаршалу в то же время было приказано поспешить с осадой Дерпта.
На первый взгляд действия Петра I летом 1704 г. были хаотичными. Однако тут необходимо учитывать, что шведы не сидели сложа руки и в то время предприняли первую попытку атаковать укрепления Санкт-Петербурга со стороны Финляндии, используя в качестве опорного пункта Выборг. Российское командование знало об этих планах, и стремление захватить Кексгольм в тот момент обусловливалось именно этим – в случае успеха можно было если не сорвать нападение шведов, то по крайней мере сильно осложнить им жизнь. В таком случае неприятельский корпус оказывался при наступлении на Санкт-Петербург под угрозой нападения с фланга, и его командование было бы вынуждено часть сил выделять на то, чтобы обезопасить фланг. Следовательно, план Петра I был очень даже логичным, однако реализовать его не удалось, т. к. сведения о возможном прибытии подкреплений к Нарве требовали сосредоточения основных сил под стенами данной крепости. Отметим также, что Петр I и его соратники при разработке планов на военных советах всегда рассматривали и продумывали несколько вариантов, в зависимости от того, что будет делать неприятель.
Надо сказать, что и план похода к Дерпту весной 1704 г. оказался под угрозой срыва: 23 марта Петр I писал Б. П. Шереметеву, что, может быть, ему нужно будет двигаться в Польшу. Это пока было приказано держать в тайне, но готовиться[375]. Спустя месяц, 30 апреля, он все-таки приказал фельдмаршалу с пехотой выступать к Дерпту, а к литовской границе отправить один драгунский полк «во обнадеживание Литвы» (этот полк должен был выступать в качестве авангарда основных сил фельдмаршала, чтобы создать видимость подготовки похода в Польшу)[376]. Видимо, Петр весной думал об оказании помощи союзникам, но не исключено, что это была просто демонстрация главного удара. 20 и 25 мая царь подтвердил приказание двигаться к Дерпту, недоумевая, почему Шереметев мешкает (о походе в Польшу речи уже не шло)[377].
Борис Петрович, к слову, весьма скептически относился к вероятности похода В. А. Шлиппебаха и опирался при этом на свои «источники» – донесения Р. Х. Боура, который тоже (как и П. М. Апраксин) посылал разведывательные партии в Лифляндию. На основании допросов «языков», захваченных ближе к Ревелю, он пришел к выводу, что «никакова сикурсу ни откудова нет и сам Боур и полковники сказывали мне о том имянно, что сикурсу ниоткудова нечего чаять.», о чем сообщил 18 мая А. Д. Меншикову[378].
Петр I тем не менее серьезно относился к возможной помощи шведов и 25 мая писал Б. П. Шереметеву о том, что он оставил поход под Корелу, повернул к Нарве, прибыл в Ямбург. «Шлипенбах», по его словам, «не бывал, и теперь, слава Богу, опасаться нечего» (это было связано с тем, что под Нарвой уже было собрано значительное количество войск). Борису Петровичу он указал держать сведения о прибытии царя под Нарву в тайне, а «когда Шлипенбах пойдет к Ругодеву, не пресекай ему пути, но когда к нам приблизится, а вас минует, изволь захватить его сзади, и так над ним с помощью божиею искать
