… Меж тем злоречивый и дерзкий мальчишка Перед богинею стал и, смеясь, обозвал ее «жадной». И оскорбилась она и, еще не допивши напитка, Мальчика вдруг облила ячменем, в воде разведенным. Пятна впитались в лицо; где были у дерзкого руки — Выросли ноги, и хвост к измененным прибавился членам.[52]
Латинская поэма Овидия «Метаморфозы», увидевшая свет в 8 году нашей эры — это неисчерпаемый источник удивительных и омерзительных историй. Она насчитывает 15 поэтических книг, где он изложил более 250 самых поразительных древнегреческих мифов, посвященных превращениям (метаморфозам). Ее текст повлиял на многих писателей Нового времени, включая Чосера, Данте и Шекспира. Иллюстрации к «Метаморфозам» создавались и в Средние века (в иллюминированных манускриптах), и с изобретением книгопечатания (в гравюрах). Как и в случае с Пигмалионом, именно в иллюстрациях к печатным изданиям можно найти наиболее тщательное следование фабуле мифа.
Автор этой гравюры Иоганн Ульрих Краус также был успешным книгоиздателем, лично создававшим рисунки к самым важным книгам. Художник явно не очень уверен, в кого именно превратился мальчик — если внимательно рассмотреть, помимо хвоста у ребенка явно различимы и копыта.
Иоганн Ульрих Краус. «Церера превращает мальчика в ящерицу». Иллюстрация к изданию «Метаморфоз» Овидия, Krauss, Аугсбург, 1694. Библиотека Гейдельбергского университета
Вы скажете, что риск нанять в качестве няни богиню или даже резидента телешоу про экстрасенсов, который обладал бы аналогичными опасными навыками, не так уж велик, мол, можно рискнуть? Но учтите, что перед нами древнегреческий миф. И в подобной иносказательной форме, проиллюстрированной темой тотемной анималистической трансформации, нам преподана аллегория, обозначающая извечную опасность впустить в свою жизнь постороннего человека. Такого постороннего, который своими жестами, взглядами, прочим невербальным поведением произведет негативный импринтинг в нежную личность ребенка на стадии ее формирования.
А потом води его к врачам, лечи от заикания и энуреза.
К вечеру во дворце хватились, что Абант исчез, начали везде бегать, искать его, кричать. А ящерица уже и уползла куда-то давно. Хорошо, если не раздавили ее. Видеонаблюдения почему-то нигде не было установлено. Так что никто и не узнал, как случилось, что в пропаже виновата новая няня с дурным глазом. Странные, беспечные родители… Наняли какую-то женщину в няни одному ребенку, и сразу же без вести пропадает другой. Кто для нормального человека становится первым подозреваемым? Автоматически — тот, кто недавно появился в доме, неважно — посудомойка или шофер. И тем более няня, у которой в связи с обязанностями самый близкий доступ к детям. Нет, нет, по части безопасности эта царская резиденция явно три звезды, отвратительно работает охрана, не поедем в этот отель.
«Помните, что посторонние люди всегда представляют опасность для вашего ребенка». Однако Деметру спокойно оставили сидеть с младенцем Демофонтом, братом пропавшего без вести Абанта. Работодателям в своей халатности с мальчиком Деметра не призналась, но решила загладить свою вину по-другому. Вот тут загадочно: она же богиня, сама превратила ребенка в ящерицу, почему не сумела сразу же или даже потом превратить обратно в человека? Что это за богиня, которая не контролирует свои волшебные силы? Для простоты будем считать, что она просто эту ящерку случайно и раздавила — тогда логично выходит.
Загладить свою вину Деметра решила следующим образом — сделав доверенного ей младенца Демофонта бессмертным. Для этого она положила его в горящий камин, где разожгла волшебный огонь. Сама она при этом держала ребенка за пятку (фокус веками позже повторит богиня Фетида, желая сделать своего сына Ахилла неуязвимым; спойлер — не помогло).
Далее предоставим слово матери младенца, царице Метанире:
«Всем привет, дорогие читательницы нашего интернет-форума «Малыши»!
