Ни одна завеса не упадет, И ответа ты не получишь. И все же это не была пустая трата времени – он прогулялся по красивой местности, с пользой для здоровья. Ну, может быть, с относительной пользой: его все-таки укусила в руку блоха.
Обратный путь по склону в положении Пизанской башни изрядно его утомил, а шея, вспотевшая под тесным воротником, зудела.
Добравшись до площадки, где стояла машина, он сел в нее и решил сперва передохнуть, выкурить сигаретку. Стул у порога был пуст – наверно, старуха уже принялась стряпать вечернее угощение.
Наконец он завел мотор и двинулся в обратный путь.
По дороге в контору комиссар размышлял: результат, которого удалось добиться, не бог весть какой – однако в кромешной тьме, где он блуждал, это крошечное отверстие, размером не больше булавочной головки, пропускало слабый лучик света.
Он понял, что Виа дей Милле, дорога на Галлотту и окрестности самой Галлотты знакомы его сопернику и исхожены им. Комиссар был более чем уверен, что даже всеведущий Фацио не подозревал о существовании этого озерца цвета неба.
– Катарелла, звонки мне были?
– Никак нет, синьор комиссар, ни вам, ни кому еще.
Великий штиль продолжался. Он направился было в свой кабинет, но Катарелла его остановил:
– Синьор комиссар, вы мне не поможете?
– В чем?
– Кроссворд решаю.
– Что ты хотел узнать?
– Тут написано, они сражались с мышами. Слово из четырех буков. А у меня вышло «халы». Но я ни разу не видел, чтобы халы сражались, мыши ведь их мигом сгрызут.
– Это «Батрахомиомахия», – сказал комиссар.
Катарелла обомлел.
– Пресвятая Богородица, что за странные слова вы произносите, синьор комиссар!
– Да ты не пугайся. Слово, что ты ищешь, – жабы.
– Извиняйте, синьор комиссар, выходит, предсказатель погоды – это не ласточка?
– Нет, Катарелла, это барометр.
– Божечки, так и есть! Вот спасибо, синьор комиссар!
– Катарелла, ты случаем не знаешь про озерцо близ Галлотты?
– Никак нет, синьор комиссар, я-то на пихник все больше к морю люблю ездить.
– Пришли ко мне Фацио.
И опять стол завален бумагами на подпись! Должно быть, даже если все люди разом сгинут, еще много дней после этого бумаги будут загадочным образом скапливаться на рабочих столах по всему свету.
– Слушаю, комиссар.
– Фацио, ты знаешь одно крохотное озерцо в окрестностях Галлотты?
– Знаю, да.
Ответ застал комиссара врасплох. Он был более чем уверен, что Фацио ответит отрицательно.
– Ты что, ездишь туда на «пихник», как сказал бы Катарелла?
– Нет, комиссар, пикники я не люблю, но за пару лет до вашего приезда там было одно дело.
– Какое?
– У озера стоял домик, там жил крестьянин, вдовец, по имени, кажется, Паризи… Точно, Тано Паризи, и с ним жила дочь лет шестнадцати, красавица. И вдруг Тано пришел и заявил об исчезновении дочери – не припомню, как ее имя. Вот с тех самых пор про нее ни слуху ни духу.
– А расследование было?
– Еще бы! Я и сам участвовал. Тогдашний комиссар, Бонвичино, велел арестовать отца.
– За что?
– Ходили слухи, будто Тано, отец девушки, спал с ней. Сельский доктор не то чтобы ясно выразился, но дал понять комиссару Бонвичино, что та была беременна.
– А что, у нее не могло быть связи с другим мужчиной?
– Вот именно! Полгорода считали, что хоть отец с ней и спал, она сама встречалась с одним типом из Галлотты, и как раз он-то ее и обрюхатил, а девушка испугалась отцовского гнева и сиганула в озеро.
– А оно и правда глубокое?
– Очень глубокое, комиссар. Иногда приезжают геологи его изучать. Не могут объяснить.
– А название есть?
– У чего?
– У озера.
– Да, его называют озером Господа. Говорят, когда Бог натянул небесную ткань над сотворенным миром, у него остался лишний лоскут. Он оторвал его, скомкал, проделал пальцем дыру в земле, как раз в том месте, близ Галлотты, сунул туда лоскут небесной ткани, затолкал глубоко-глубоко и превратил в воду. Поэтому озеро такое глубокое и имеет такой цвет.
Значит, его соперник и легенду знает.
– А куда делся отец девушки?
– Оправдали за недостаточностью улик. Но те, кто считал его убийцей дочери, никак не могли угомониться и по ночам стреляли по его дому. Тогда Тано, испугавшись, что рано или поздно убьют и его, сменил место жительства. А почему вас заинтересовало озеро? Что-то случилось в лагере?
– В каком лагере?
– С некоторых пор в лесочке за домом разбили палаточный лагерь. Молодые иностранцы, натуристы – те, что разгуливают в чем мать родила. Иногда у них случаются разборки, могут в пылу и ножом пырнуть.
– Синьор комиссар, вас тут к телефону горничная ваша. Переключить?
– Аделина, как ты?
– Хорошо, синьор комиссар. Я хотела сказать, что завтра с утра к вам приду.
– Уверена?
– Да-да. Но вы уж, пожалуйста, окажите мне любезность. Вы только не подумайте, что я сую нос в ваши дела, но…
