Таппенс искоса взглянула на Карла фон Дейнима, шагавшего боко бок с нею. Лицо его было неподвижно, спокойно.
Но эта странная женщина определенно внушала Таппенсподозрение. И когда она их заметила, они уже какое-то время беседовали, этофакт.
Разговор Карла и Шейлы в то утро. «Будь осторожен, Карл».
Таппенс подумала: «Я надеюсь... я очень надеюсь, что этимолодые люди не замешаны в заговоре!»
Слюнтяйство, тут же упрекнула она себя. Постарела ирассиропилась. В этом-то и дело. Нацистская идеология – это идеология молодых.Нацистские агенты и должны быть молодыми. Карл и Шейла. Правда, Томмиутверждает, что Шейла не замешана. Но Томми – мужчина, а Шейла красиванеобычной, поразительной красотой.
Карл и Шейла. А за ними прячется эта загадочная фигура –миссис Перенья. Миссис Перенья – то заурядная болтливая хозяйка гостиницы, товдруг в ней промелькнет на миг сильная трагическая личность.
Таппенс медленным шагом поднялась к себе в комнату.
Вечером, перед самым сном, она выдвинула длинный ящик бюро.Сбоку в глубине лежала маленькая лакированная шкатулка, запертая на слабыйдешевый замочек. Таппенс натянула перчатки и отперла шкатулку. Здесь онахранила письма, сверху – полученное сегодня от «Реймонда». Соблюдая всепредосторожности, она достала и развернула его. И тут же сурово поджала губы:утром в сгибе листа была положена ресница – сейчас ее там не было.
Таппенс подошла к умывальнику. Взяла пузырек с безобиднойнаклейкой: «Серый порошок»[43] – с указанием дозы.
Умело посыпав им лакированную крышку шкатулки и письмо,Таппенс присмотрелась – отпечатков пальцев ни там, ни там не было. Она еще разудовлетворенно кивнула.
Письмо из любопытства могла прочесть прислуга, хотя это ималовероятно. Еще менее вероятно, что она для утоления своего любопытстваподобрала ключик, отпирающий шкатулку.
Ну а уж стереть с крышки отпечатки пальцев – этокакой-нибудь служанке не могло прийти в голову...
Миссис Перенья? Шейла? Еще кто-то? Кто-то, кого как минимуминтересовали передвижения британских войск...
4
План Таппенс в общих чертах был прост. Сначала прикинуть наглазок и оценить вероятности и возможности. Затем поставить эксперимент, чтобыустановить, присутствует ли в «Сан-Суси» некто интересующийся передвижениямиармейских частей, но скрывающий свой интерес. И в-третьих, определить, кто это.
Именно третий шаг Таппенс и обдумывала наутро, еще лежа впостели. Ход ее мыслей несколько потревожила Бетти Спрот, прискакавшая к ней вномер ни свет ни заря, еще до прибытия чашки с тепловатой жидкостью чернильногоцвета, долженствующей изображать «утренний чай в постели».
Бетти была бодра и говорлива. К Таппенс она явно испытываларасположение. Вскарабкавшись на кровать, она сунула ей в лицо растрепаннуюкнижку с картинками и кратко скомандовала:
– Читать.
Таппенс послушно прочитала:
Гуси, гуси, вы куда,
Белые, идете?
По лесенке вверх,
По лесенке вниз,
В гости к вашей тете![44]
Бетти закатывалась от хохота, повторяя в восторге:
– Ввех, ввех – и внис!
И со стуком скатывалась с кровати на пол.
Этот номер она повторяла еще и еще, пока он ей не прискучил.А потом принялась ползать по полу, играть туфлями Таппенс и что-тоневнятно-младенческое при этом приговаривать.
Предоставленная самой себе, Таппенс снова погрузилась вразмышления и забыла про девочку. «Гуси, гуси, гусики, куда же вы теперь?» –дразнили ее слова из детской книжицы. Действительно, куда теперь? Гуси, гуси –это они с Томми. Глупые гуси. Миссис Бленкенсоп она всей душой презирала. Да имистер Медоуз, может быть, разве что на самую чуточку лучше – типичныйангличанин, флегматичный, недалекий, попросту говоря, тупой как пень. Таким,как они, самое место в «Сан-Суси». И он и она словно созданы для такогопансиона.
Но все равно надо постоянно быть начеку, слишком легкооступиться. Как, например, она оступилась с вязанием. Ничего серьезного, славабогу, но может служить предостережением. Казалось бы, прямой путь кустановлению близких отношений – начинающая вязальщица просит помощи у опытной.Но один раз забылась, и пальцы сами с привычной сноровкой, быстро и ловко,заработали спицами. И миссис О'Рурк обратила на это внимание. После того случаяТаппенс неизменно придерживалась середины и орудовала спицами не такбеспомощно, как пыталась изображать вначале, но и не так ловко, как умела насамом деле.
– Пупать! – раздался снизу требовательный голосок Бетти. –Пупать!
– Очень мило, дорогая, – рассеянно отозвалась Таппенс. –Замечательно.
Бетти, довольная, снова что-то замурлыкала.
Следующий шаг, размышляла Таппенс, будет несложен. Конечно,потребуется содействие Томми. Что именно надо сделать, ей совершенно ясно...
Таппенс лежала в постели и строила планы. А время летело.Совершенно неожиданно явилась запыхавшаяся миссис Спрот в поискахбеглянки-дочери.
– Ах, вот она где! А я-то думаю, куда она подевалась?Ай-яй-яй, Бетти, ну что ты натворила? Господи, миссис Бленкенсоп, простите,ради бога!
Таппенс приподнялась и села. Бетти с ангельским выражениемна личике любовалась делом своих рук: она вытянула из всех башмаков Таппенсшнурки, сложила их в стаканчик для чистки зубов и залила водой. И теперь, оченьдовольная, помешивала воду пальчиком.
Таппенс рассмеялась и пресекла извинения миссис Спрот.
– Боже, как это уморительно! Не беспокойтесь, миссис Спрот,высохнут, ничего с ними не сделается. Я сама виновата: когда малышка притихла,надо было посмотреть, чем она занялась.
– Я знаю, – вздохнула миссис Спрот. – Когда они умолкают,это дурной знак. Я сегодня же куплю вам новые шнурки, миссис Бленкенсоп.
– Не хлопочите, – успокоила ее Таппенс. – Высохнут эти ибудут как новые.
Миссис Спрот унесла Бетти, и Таппенс встала, готоваяприступить к осуществлению своего плана.
