Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 142
е. германских солдат, делали усиление защиты восточных рубежей военными методами важнейшей задачей, работы требовалось завершить как можно скорее. При Вобане были обустроены Мон-Руаяль, Порт-Луи, Бельфор, Фальсбур, а также усовершенствован проект, начатый вблизи Ментенона: необходимо было «определить правдоподобную норму выработки», оценить, «какое количество работы может выполнить один человек в течение дня»420. Это стабилизировало бы цены и вместе с тем позволило бы восстанавливать физические силы рабочих. Эльзасское предприятие, где велись земляные работы и рабочие, перемещая землю, совершали одни и те же действия, благоприятствовало решению такой задачи. По всей вероятности, предварительно не делались никакие расчеты, но Вобан стремился определить среднюю выработку, что упростило бы эти расчеты: регистрировалось количество тачек земли, вывозимой одним «не очень сильным»421 рабочим, который, как предполагалось, регулярно совершал одни и те же действия и усилия. Инженер Ги Крёзе де Ришран систематизирует данные начиная со строительства форта Сен-Луи – подобная работа раньше никогда не проводилась.
Будущий маршал Франции, сопоставив количественные данные, предположил, что «для перевозки одной кубической туазы земли [7,39 кубометра] требуется 220–233 тачки»422. Сравнив эти результаты с их реализацией в долгосрочной перспективе, он сделал вывод, что одному человеку потребуется 11 часов, т. е. один рабочий день, чтобы выкопать 2 туазы «рыхлой земли», и 11 часов, чтобы толкать тачку (в оба конца) на расстояние 30 километров по равнине, а если дорога идет в гору – 19,5 километра. Таким образом, определяется норма выработки, служащая двум целям: установить расценки и выработать эталонное значение результата работы. Трудоемкость рабочего процесса и суровость таких мер во внимание не принимались, и вопрос о «предусматриваемом» выполнении работ и их ходе, таким образом, можно было считать решенным. В зависимости от сопротивляемости и «консистенции» переносимой земли или глубины, с которой она извлекалась, были различия – они также просчитывались; учитывалось и то, что иногда требовался дополнительный набор рабочих, если почва оказывалась очень сложной для транспортировки. Другие различия касались времени отдыха и ожидаемой эффективности работы423. Вобан впервые стремился установить единые критерии для земляных работ, вычислить наилучший результат, которого можно достичь без изнурения рабочих: «Я полагаю, что можно установить следующий график работы: начинать в пять часов утра и работать до восьми, с восьми до девяти делать перерыв, потом работать с девяти часов до полудня, затем снова делать перерыв до двух часов, с двух часов работать до семи часов вечера. Таким образом, получается десять часов работы и три часа отдыха в течение дня»424, 425. Подобное распределение рабочего времени тем более важно, что прежние декреты предписывали работать «с четырех часов утра до шести вечера, т. е. четырнадцать часов»426, перерывы не указывались; еще более важное новшество – различия в продолжительности рабочего дня в летнее и в зимнее время: зимой оно сокращалось до семи часов. Методика Вобана, таким образом, вносила четкость в сферу, в которой раньше руководствовались интуицией и где царила приблизительность; она была «новаторской», понятным образом отделяя то, что допустимо, от того, что чрезмерно:
В четыре зимних месяца можно будет сделать покороче обеды и полдники, а рабочее время сократить до семи часов, в течение которых, я убежден, из‐за плохой погоды и холодов рабочие будут выполнять лишь половину летней нормы; я придерживаюсь мнения, что не следует требовать большего от солдата, перед которым стоят определенные задачи. <…> Заставлять людей работать больше – значит перегружать их и подвергать опасности заболеть; работая зимой больше, они долго не продержатся427.
Результат небывалый, демонстрирующий возможности, их пределы и обоснованность. Цифры регулировали действия, их продолжительность, сэкономленные усилия. Тем не менее это была малораспространенная, к тому же эмпирическая процедура, применявшаяся лишь в одной сфере деятельности, остальное оставалось в тени. Не оговаривались и многочисленные различия между несчастными случаями на площадке, различные местности, склоны, рельеф; наконец, ничего не говорится о том, что подразумевается под «средним усилием». Конечно, эта процедура выявляла возникшее внимание к определению количества работы, как и трудности в преодолении бесчисленных вариантов определения того, что есть работа. Отсюда – очевидность «нехватки», невозможность проверки данных: неизбежные «колебания», слабость расчетов, несмотря на стремление использовать их. Вобан совершил прорыв в области точных сведений, все еще прибегая к оценке «на глаз». При этом новация не теряет своего исторического значения. Человек, строивший крепости и укрепления, превратил обширные пространства, на которых велись земляные работы, в обследованные и учтенные территории. Никогда прежде работа не изучалась подобным образом.
ГЛАВА 10. ДИВЕРСИФИКАЦИЯ РЕЗУЛЬТАТОВ
Время идет, и мир усталости меняется – появляются новые ее степени, новые классификации, попытки просчитывать ее. Усталость изучается, разбивается на категории. Уделяется внимание последствиям усталости, ее следам, возможным заболеваниям, связанным с перегрузками. «Классические» методики изучения этого вопроса обновляются, но по-прежнему связаны с наблюдением за последствиями усталости. Приобретают важность остаточные явления, как в количественном отношении, так и в качественном.
«Болезненное» привыкание
Физическая активность и в особенности вызванная ею временная усталость оставляют на теле следы. В XVII веке появляются свидетельства, поначалу редкие, но важные, о мышечных судорогах после продолжительного совершения усилий, о непонятных болях и подергиваниях. Впервые говорится о расстройствах и «шоке», связанных с отсутствием привычки. Эти расстройства упоминаются как «боли», «стеснения», «напряжение». Прекрасный пример тому – путешествие двух молодых голландцев в Париж в середине XVII века. Оба они описывают посещение школ верховой езды, где им приходилось делать множество непривычных движений, после чего появились неожиданные последствия: онемения, местные болевые ощущения:
Мы ежедневно ездим верхом на трех лошадях, не считая катания по кругу. Выполнять это упражнение поначалу так трудно, что мы не можем приступить ни к какому другому, пока боль в бедрах не пройдет; она настолько сильна, что мы с трудом можем ходить; утешая нас, преподаватель сказал, что боль продержится в течение двух недель, как в результате и оказалось428.
Никакого изучения этих симптомов – по правде говоря, не очень специфических – пока не было, но благодаря беспрецедентной чувствительности они начинают занимать определенное место. Франсуа де Рабютен даже полагает, что множество солдат под Мецем и Люневилем в 1551 году погибли от жестокой нагрузки после длительного периода бездействия: они «слишком долго предавались праздности и сладострастию», что не смогло подготовить их к марш-броску, требовавшему «длительных тренировок»429. Так закладывается серьезный аргумент, указывающий на конкретные последствия отсутствия подготовки – появление травм и телесной слабости после
Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 142
