class="p1">Я увидела, как у неё сверкнули глаза, как будто она что-то прикидывает про себя. Интересно, что у неё на уме.
– Дальше, – только и сказала она.
Я растерянно оглянулась. Кажется, никому не было до меня дела. Даже в разгар дня в гостиной царили таинственные тени, не мешая остальным клиентам оставаться погружёнными в свои мысли. Фараон К. ритмично перебирал свою колоду, и карты потрескивали, как сверчок за стеной. Я услышала, как Марджори Уиллоуби, наездница на быках, щёлкнула пальцами и чихнула. Почему-то я почувствовала, что источаю угрозу, храня свои тайны. Я подвергла опасности весь посёлок, а теперь заметаю следы. Я внезапно подумала, что стала своей здесь, в гостиной Старой Эсмерельды, среди негодяев и бездельников, таивших в глубине сердец своё неприглядное прошлое.
Я решительно села за стол.
– Вчера сюда пришла девочка, её зовут Ангелина, – начала я.
– Она явилась во время бури? – тут же уточнила Всадница.
Я кивнула.
– И она выжила?
– Ещё как, – сказала я. – Конечно, ей нелегко пришлось под градом, но думаю, что она поправится. Проблема в том, что её родные так и остались где-то снаружи и они могли попасть в беду. Я ищу кого-то достаточно отважного, чтобы отправиться их искать.
Всадница подалась ко мне, уперевшись руками в стол. Она была так близко, что я почувствовала, как пахнет её дыхание – дымом и сладостью, как всё в этой комнате.
– Давай-ка уточним, – сказала она. – Какая-то девчонка заявилась прошлым утром и наплела тебе о том, что её семья умудрилась пересечь долину – заметь, несмотря на бурю, – да ещё с Погибелью на хвосте? Ей сильно повезёт, если её родители окажутся живы, потому что я никогда не слышала такой чуши.
– Может, это чушь, – кивнула я. – Но я всё равно обещала ей, что организую поиски. Так вы поможете или нет?
– Я-то помогу, – сказала Всадница. – Но, как ты понимаешь, хорошая помощь и стоит недёшево.
Я положила на стол маленький кошелёк. Всадница посмотрела на меня, вопросительно подняв брови. Она взяла кошелёк и встряхнула так, что внутри звякнули монеты.
– Не понимаю одну вещь, – сказала она. – Откуда явилась эта девчонка? Здесь наверняка должны были пойти слухи о том, что в посёлок после бури явилась какая-то несчастная малявка, верно? Разве только… – Она откинулась на спинку стула. – Ага. Так ты всё-таки открыла ворота, верно? Причём ночью, чего уж точно делать не полагалось. – Она хищно улыбнулась. – Хорошенькая же из тебя получилась Защитница! Держу пари, что тот древний пень – как там его, дедушка Вдова, – накрутит тебе за это хвост! Да тут весь посёлок на уши встанет! Ты и охнуть не успеешь, как окажется за воротами!
И почему у Старой Эсмерельды всегда так жарко, просто нечем дышать? Я обливалась потом в своей плотной мантии.
– Да, да, – выпалила я. – Вы меня раскусили. – Я глубоко вдохнула и выдохнула, стараясь взять себя в руки и поймать взгляд Всадницы. Так советовал делать дедушка Вдова, если оказался нос к носу с дикой кошкой. Посмотреть ей прямо в глаза. Чтобы не думала, будто ты испугался. И я попыталась так же вести себя сейчас со Всадницей. – Так вы в игре или нет?
– Я берусь за эту работу. – Она хищно осклабилась. – Только я хочу двойную плату. Чтобы у меня в карманах звенели два вот таких маленьких кошелька.
Наверное, я побледнела. Два? Такую большую трату дедушка Вдова наверняка заметит. Он меня застукает, даже с теми жалкими золотыми, что даст мне Ангелина. Но с другой стороны… что же тогда будет с её родными, заблудившимися в пустыне, изнемогающими от голода и жажды? Или это как раз такой момент, о котором говорил дедушка Вдова, когда не может быть правильного выбора?
– Ладно, – сказала я. – Но вы отправитесь немедленно и будете искать до самых сумерек. И никому об этом не расскажете.
– Не бойся, – заверила она. – Я не выдаю тех, на кого работаю. И если только родные этой девчонки всё ещё там, считай, что я их уже нашла.
Она плюнула на ладонь и протянула руку.
– Приятно иметь с тобой дело.
Я тоже плюнула, и мы пожали друг другу руки.
Всадница так стиснула мою ладонь, что стало больно, и при этом не спускала с меня глаз с каким-то жестоким любопытством. Наконец она отпустила мою руку и встала из-за стола. Нахлобучила шляпу и пошла к двери.
– До встречи, – попрощалась она со Старой Эсмерельдой, прикоснувшись к шляпе, и дверь с грохотом закрылась.
«Ох, Гусси, – подумала я, – во что ты теперь ввязалась?»
Старая Эсмерельда стояла за стойкой, полируя бокал, и смотрела на меня с тревогой. Я тоже встала с места. Я слишком задержалась здесь, и мне пора было возвращаться к делам. Я постаралась как можно беззаботнее улыбнуться Старой Эсмерельде.
– Приходи, когда хочешь, Гусси! – пригласила Старая Эсмерельда. – Моё фортепиано всегда к твоим услугам!
– Спасибо, – промямлила я, в то время как мои мозги совсем перестали варить от страха.
Глава 9
Уже у дверей таверны снаружи до меня донёсся шум, а следом злобное рычание. Это же Сверчок! Я выскочила на пыльную душную улицу, и Сверчок радостно запрыгал вокруг меня. Он гавкнул три раза и припустил бегом, и я догадалась, что надо следовать за ним.
Так бегом мы и добрались до самой площади в центре посёлка, где меньше часа назад я закончила Дневное восхваление. Вокруг столба собралась толпа, и все толкались и кричали друг на друга, так что я едва протолкалась в середину.
Шум поднялся из-за Книги имён. Каким-то образом она сорвалась с гвоздя и теперь валялась в пыли. Ветер шелестел страницами.
Я не верила своим глазам. Ничего подобного не случалось. Она была надёжно приколочена к столбу, я уверена, ещё час назад. Я же сама поверяла, всё ли в порядке.
– Что тут случилось? – спросила я, но мой голос предательски сорвался на жалкий писк.
– Она просто… просто упала! – сказал портной мистер Джилли, отирая пот носовым платком.
– Он говорит правду, – подхватил Бартлеби Боннард. – Мы просто стояли рядом, обсуждали свои дела, а она вдруг упала. Никто её даже пальцем не тронул!
– Но тогда как? – спросила я.
– Даже ветра сегодня не было, – прошептала миссис Канноли из бакалейной лавки, – ни малейшего сквознячка. Она просто взяла да спрыгнула с гвоздя, как кузнечик.
Я оглянулась, высматривая Ласло Дунца. А он-то куда вдруг испарился? С него ведь станется учинить какое-то безобразие, верно? И тут я
