решался задать.
Когда мы подъехали к дому, дети выбежали нам навстречу. Иса первым бросился обнимать меня, за ним подоспели Алия и Ахмед. Их радость была искренней, и я почувствовала, как сжалось сердце.
– Мам, ты больше не уедешь? – спросил Иса, глядя на меня с тревогой.
– Я здесь, сынок, – сказала я, гладя его по голове. – Всё будет хорошо.
Алия обняла меня крепко, прошептав:
– Мам, мы правда скучали. Я не думала, что без тебя будет так сложно.
Ахмед стоял чуть поодаль, но потом подошёл и тоже обнял меня.
– Прости, мам. Мы поняли, что должны помогать больше.
Эти слова тронули меня до глубины души. Я обняла их троих, чувствуя, как слёзы подступают к глазам. Это были не слёзы грусти, а облегчения.
Вечер прошёл в заботах и разговорах. Дети наперебой рассказывали, что происходило за эти дни. Они помогали мне разобрать сумки, расспрашивали о бабушке и дедушке. Адам стоял в стороне, наблюдая за нами. В его взгляде было что-то новое – что-то, что я пока не могла понять.
Прошло несколько дней после моего возвращения домой. Жизнь постепенно входила в привычное русло, но я начала замечать изменения, которые раньше казались невозможными.
На кухне после завтрака больше не оставались горы посуды. Дети стали самостоятельно убирать тарелки в раковину, и хотя никто не мыл их сразу, для меня это уже было победой. Казалось бы, мелочь, но я радовалась этому, как ребёнок.
Когда я зашла в ванную комнату, чтобы загрузить стирку, то увидела, что в корзине для белья лежат только вещи Адама. Остальные – в стиральной машине. Я даже проверила дважды, не веря своим глазам. Ахмед, Алия и Иса теперь сами кидали свою одежду на стирку, как только переодевались. Никто об этом их не просил – они просто начали это делать.
“Может, поняли, что это их ответственность?” – мелькнуло у меня в голове. Это было странно, но приятно. Кажется, мои дети начали взрослеть.
После уборки я зашла в спальню и встала на весы. Это было моё еженедельное утреннее правило, с тех пор как я решила взяться за себя. Цифры на экране заставили меня замереть: минус два килограмма.
Я не удержалась и улыбнулась. Конечно, это был всего лишь небольшой шаг, но для меня он значил многое. Эти два килограмма стали доказательством того, что я могу что-то менять, если захочу.
– Мам, ты чего улыбаешься? – спросил Иса, заглянув в комнату.
Я спрятала улыбку, но ответила честно:
– Просто хорошее утро, сынок.
Он пожал плечами и убежал по своим делам, а я ещё раз посмотрела на цифры, чувствуя прилив мотивации.
Вечером мы собрались за ужином. На столе стояли жаркое, салат и свежие фрукты. Дети болтали между собой, обсуждая школу и друзей. Я наслаждалась этой лёгкой атмосферой, пока Ахмед не поднял новую тему.
– Папа, у нас тут в районе открыли новый тренажёрный зал, – начал он. – Совсем рядом, в соседнем квартале. Я хочу записаться. Там как раз сейчас акция на годовой абонемент. Надо заплатить за год вперёд, так дешевле.
Адам оторвался от своей тарелки и поднял глаза на сына.
– Сколько стоит?
– Тридцать семь на год, – ответил Ахмед. – Там хорошее оборудование, тренеры. Я уже посмотрел. Пап, ты можешь сделать перевод?
Адам кивнул, но его лицо оставалось серьёзным.
– Хорошо. Завтра переведу.
Ахмед обрадовался, но его слова дали мне неожиданную мысль.
– А там есть женский зал? – вдруг спросила я, обращаясь к сыну.
Ахмед удивлённо посмотрел на меня.
– Да, мам. Там отдельный женский отдел. Зачем тебе?
– Я тоже хочу записаться, – спокойно сказала я, отложив вилку. – Адам, сделай перевод и за меня.
Эти слова повисли в воздухе. Все замерли, как будто я сказала что-то совершенно невозможное. Первым подал голос Иса:
– Мам, ты серьёзно?
– Да, сынок. Я давно хотела начать заниматься спортом, – ответила я.
Алия обрадованно хлопнула в ладоши:
– Мам, это круто! Ты точно сможешь!
Но Адам смотрел на меня так, будто я только что предложила ему что-то совершенно нелепое.
– Ты? В тренажёрный зал? – переспросил он, нахмурившись. – У тебя нет на это времени. Откуда ты возьмёшь время?
Его слова задели меня, но я не подала виду. Вместо этого я спокойно ответила:
– Найду. Дети уже начали помогать, значит, у меня освободилось время.
– Это ненадолго, – бросил он, откинувшись на спинку стула. – Ты знаешь, что через пару недель всё вернётся на свои места.
Я почувствовала, как во мне закипает раздражение.
– А если не вернётся? – спросила я, глядя ему прямо в глаза. – Адам, я устала тратить всю себя на дом. Я хочу сделать что-то для себя. Разве это так сложно понять?
Тут в разговор вмешалась свекровь. Она всегда любила вставлять свои комментарии.
– Марьям, ты уже не девочка, чтобы думать о таких вещах, – сказала она, сдвинув брови. – Тренажёрный зал – это для молодых. А ты должна думать о доме, о семье. Тебе не до этого.
Я почувствовала, как руки начали дрожать. Но вместо того чтобы вспылить, я спокойно ответила:
– А кто сказал, что я не могу думать о себе? Разве это плохо? Я столько лет посвятила дому, семье, детям. Разве я не заслужила хотя бы немного времени для себя?
Свекровь фыркнула, но промолчала. Адам по-прежнему смотрел на меня, его лицо было непроницаемым.
Тишину нарушил Ахмед. Он положил руку мне на плечо и сказал:
– Мам, записывайся. Я помогу тебе с тренировками, если хочешь. Это будет здорово.
Иса кивнул:
– Да, мам. Ты столько всего для нас делаешь. Ты заслужила это.
Алия добавила с улыбкой:
– Может, потом и я с тобой буду ходить. Вдвоём веселее.
Их слова растопили напряжение в комнате. Я почувствовала, как сжимаются слёзы в уголках глаз, но я не подала виду. Вместо этого я посмотрела на Адама и твёрдо сказала:
– Сделай перевод. Это моё решение.
Он ничего не ответил, но я видела, что ему не по себе. Этот вечер стал для меня ещё одним маленьким шагом вперёд – шагом к себе.
Я стояла перед зеркалом, складывая спортивные вещи в сумку. Старые треники Адама и его широкая футболка показались мне вполне
