их самоотречением, в словах Ливая Страусса слышится мне плохо скрываемая горечь от того, что первую заповедь, которую Бог дал человеку, «Плодитесь и размножайтесь», герой моего рассказа так и не выполнил.
Рис. 15. Ливай Страусс, 1870-е годы.
В середине 1870-х годов Ливаю Страуссу исполнилось 45 лет. Возглавляемая им компания входила в число самых крупных промышленных предприятий Сан-Франциско.
В наше время Калифорния более всего известна продукцией предприятий высокой технологии. В последней трети девятнадцатого века «хайтеком» во всем мире была текстильная и швейная промышленность. Именно здесь начало развиваться массовое производство — одна из основ современной цивилизации. Благодаря массовому производству в легкой промышленности, цены на одежду стали неуклонно снижаться. Вдруг оказалось, что совсем не нужно занашивать до дыр одну-единственную рубаху и бесконечно залатывать брюки.
А уж рабочая одежда благодаря стараниям Ливая Страусса и Джейкоба Дэвиса стала баснословно дешевой. При том, что одежда эта была совсем не одноразовой. В компании очень серьезно относились к контролю качества. Если брюки или рубаха рвались по шву или же если отрывались карманы, покупателю за счет фирмы безоговорочно обменивали поврежденную одежду на новую. После чего брак отправляли в головной офис компании на Бэттери-стрит. Здесь выясняли, из-за чего произошла неприятность. Обычно в этом принимал участие сам Джейкоб Дэвис, не забывший навыков портняжного ремесла. Установив причину брака, непременно изменяли производственный процесс, чтобы избежать подобных случаев в дальнейшем.
В магазинах «Levi Strauss & Co» по-прежнему продавалась галантерея и одежда, которую импортировали с Восточного берега и из Европы. Но все же большую часть реализуемого товара составляла теперь собственная продукция. Производство рабочей одежды неуклонно становились главным.
Именно в это время на рынке появились рабочие брюки из синего денима, к которым навсегда прилепилось название «джинсы». В свою очередь, джинсы прославили впоследствии по всему миру марку «Levi’s». История джинсов интересна сама по себе, и ей посвящены две отдельные главы в этой книге (см. стр.67). Здесь же отметим только, что джинсы изменили сам стиль рабочей одежды. Компания «Levi Strauss & Co» становилась главным законодателем мод в этой области.
И главным работодателем тоже. До 1873 года Ливай Страусс предпочитал раздавать заказы портным-надомникам и платил за работу сдельно. Но когда рынок сбыта расширился, фирма построила швейную фабрику. Теперь работа была организована по-новому. Закройщики и портные стали наемными работниками компании, получающими почасовую оплату. Компания также закупала швейные машины и прочие инструменты, ткань и заклепки. На швейной фабрике было занято несколько сотен рабочих.
В 1850-х годах в Калифорнии рабочих рук не хватало, и все иммигранты находили себе работу. Более того, поскольку в «золотом штате» все стоило дорого, дорого ценились и рабочие руки. Многие зарабатывали хорошие деньги, совсем не убиваясь на приисках. Но к 1870-м годам положение изменилось. Население штата возросло, и работы стало не хватать. К тому же золотые жилы оскудели, а железная дорога, соединив Западный и Восточный берега континента, свела цены в Калифорнии до среднего американского уровня.
В Калифорнии к прочим причинам добавлялась еще одна, специфическая: наплыв китайских рабочих. Много китайцев приехало на золотые прииски во время «золотой лихорадки». Многие из них работали на самых низкооплачиваемых работах, куда не шли американцы. Например, на строительстве трансконтинентальной железной дороги почти три четверти рабочих были китайцами. Они терпели жару, голод, жажду и налеты индейцев в пустынях Невады и Юты. Они погибали от холода, пробиваясь через перевалы в заснеженных Скалистых горах. Но вот дорогу построили, а китайцы остались в Калифорнии искать применения своему труду. Не удивительно, что в Калифорнии в последней трети 19-го века начало развиваться производство риса, и вскоре США стали одним из крупнейших в мире импортеров этой культуры.
В «чайнатауне» Сан-Франциско жила самая большая китайская община за пределами Дальнего Востока. Жилье здесь было убогое и тесное. Улицы заполняло огромное количество магазинов, продававших товары из Китая. Прямо здесь же, под открытым небом располагались и ресторанчики, где готовили китайские блюда. На китайском языке здесь были не только вывески. По-китайски издавались газеты и шли представления в театрах. В начале 1870-х годов в городе было 2 тысячи китайских прачечных, а китайцы платили четверть всех налогов. В «чайнатауне» же действовало множество банд, абсолютно «непроницаемых» для американской полиции.
Китайские эмигранты в Калифорнии традиционно работали на тяжелых работах за низкую плату. Впрочем, и такую работу отыскать им было нелегко, поскольку белые американцы относились к китайцам с презрением и подозрительностью. Черные, кстати, тоже, но черных рабочих в Калифорнии было относительно немного. К тому же желание китайцев идти на любую работу за самую низкую плату сбивало цены на рынке труда и повышало безработицу.
В 1870-х годах безработица в Калифорнии достигла максимума. На улицах Сан-Франциско начались демонстрации. Возмущенные рабочие обвиняли китайцев в том, что те отняли у них работу. Демонстрация переросла в погром. Толпы белых безработных ворвались в «Чайнатаун», начали громить и поджигать магазины. Несколько человек было убито.
Дешевый китайский труд был выгоден, и многие предприниматели им охотно пользовались. Но Ливай Страусс полностью отказался от «желтых рук» у себя на швейной фабрике. Здесь работал только один китаец: резчик ткани. Он выполнял работу, которой так и не смогли выучиться белые. Длинным острым ножом ловко резал плотную ткань на куски, из которых потом кроили брюки и куртки. Все остальные рабочие были белые, о чем с гордостью упоминали в рекламе, по нашим временам абсолютно не корректной политически: «Наша клепаная одежда изготавливается под строгим наблюдением и только БЕЛЫМИ РАБОЧИМИ…» «Белый труд» был как бы торговой маркой фабрики Ливая Страусса и оставался таковым даже после смерти хозяина вплоть до начала двадцатого века.
По нынешним меркам — типичная расовая дискриминация. Но ворота швейной фабрики «Levi Strauss & Co» не пикетировали возмущенные борцы за права человека. Во-первых, потому что профессии такой, «борец за права человека», в тогдашней Америке еще не было. Люди предпочитали зарабатывать себе на жизнь более конкретными специальностями. Во-вторых, потому что главным правом человека в те времена американцы почитали право собственными руками (или головой — у кого как получалось) заработать свой кусок хлеба. А в-третьих, потому что таковым человеком в первую очередь считали гражданина США. Китайцы же в большинстве своем подходили под категорию «нелегальных эмигрантов» Ливай Страусс потому и пользовался в Сан-Франциско всеобщим уважением, что не «велся» на демпинговые цены на рынке труда и, жертвуя своей прибылью, сохранял места в первую очередь для рабочих-американцев. Кстати, тот единственный китаец, что работал на
