раз потрепал старика по плечам и осторожно высвободился из его объятий.
– Спасибо, Макс, что приехал. – Джеймс шумно высморкался в платок. Глухо проговорил. – Вчера тут уже был Дагмер. И он допрашивал меня. Так сурово, как будто подозревал в том, что это я… я…
Его губы обиженно затряслись, и старик опять торопливо спрятал лицо в платке.
– Я уверен, что Даг ни о чем плохом в твой адрес не думает, – поторопился сказать Максимилиан. – Ты его знаешь. Когда он ведет расследование, то его характер портится дальше некуда. Он и мне вчера высказал немало неприятного.
– Но как он мог подумать обо мне такое? – Старик огорченно всплеснул руками. – Я любил Доминика больше жизни. Да что там – он и был всей моей жизнью. Теперь, когда он умер, что мне делать? Ну что?
И с неожиданной силой схватил Максимилиана за лацканы камзола, притянул к себе.
– Мне некуда идти, – прошептал горько. – Меня никто не ждет. Вся моя жизнь закончилась с жизнью Доминика.
– Джеймс, успокойся! – Лорд Детрейн осторожно отцепил скрюченные пальцы дворецкого от своего камзола. Сказал с нажимом: – Давай сначала ты позволишь нам войти. А потом поговорим более подробно.
Джеймс послушно посторонился. И я вслед за Максимилианом вошла в темную тесную прихожую.
Тут было тихо. Темно. И очень грязно.
Я брезгливо подобрала подол платья, когда увидела клубы пыли в углах. Подошвы моих ботинок неприятно липли к полу, который явно слишком давно не мыли.
И здесь жил лучший друг высшего лорда? Да не одного, а целых двух! Непонятно как-то.
– Проводи нас в кабинет Доминика, – попросил Максимилиан.
К слову, он-то как раз не казался удивленным. Как будто увиденное было для него совершенно привычным и обыденным.
– Идемте.
Джеймс развернулся и, подслеповато прищурившись, двинулся куда-то в глубь коридора, старчески шаркая ногами в тапках.
Я в очередной раз изумленно хмыкнула, отметив эту деталь. Да, дворецкий был именно в разношенных домашних тапках. И эта деталь совершенно не вязалась с его пусть и потрепанной, но все-таки официальной одеждой дворецкого.
Идти пришлось, естественно, недолго. Даже у моего отца, который не принадлежал к высшей аристократии Ардеша, дом был раз в пять больше, чем эта лачуга. Увы, иного определения для жилища Доминика я дать не смогла бы при всем желании.
– Вот.
Джеймс любезно распахнул перед нами одну из дверей в тесном коридоре. Посторонился, позволяя пройти внутрь.
Первым, понятное дело, вошел Максимилиан. Знакомо прищурился и шумно втянул в себя воздух, как будто принюхиваясь к чему-то.
– Тут ничего нет, – торопливо проговорила я, скользнув за ним следом. Запнулась и исправилась: – Никого, так будет вернее.
– Почему ты в этом так уверена? – Лорд Детрейн выразительно приподнял бровь, искоса глянув на меня.
– Потому что я это чувствую.
Я пожала плечами, не понимая, почему должна отвечать на настолько очевидный вопрос.
Долгим внимательным взглядом обвела кабинет Доминика. Сквозь мутные разводы на окне в комнату с трудом проникала серость пасмурного дня, поэтому тут царил полумрак. Почти сразу Максимилиан прищелкнул пальцами – и под потолком пробудился магический шар. Его энергетический запас был почти исчерпан, но тусклого света вполне хватило для того, чтобы осмотреться.
В кабинете было так же грязно и неуютно, как в захламленной прихожей. На письменном столе громоздились груды каких-то бумаг, сваленных в полнейшем беспорядке. Дверцы книжного шкафа были распахнуты настежь, и кто-то безжалостно скинул его драгоценное содержимое прямо на пол.
Я невольно поежилась, увидев, что многие старинные и наверняка очень дорогие фолианты, не выдержав столь жестокого обращения, разлетелись на части, усыпав пол тысячами страниц.
Максимилиан тоже заметил это безобразие. Сурово сдвинул брови и с плохо скрытым гневом спросил у дворецкого, который нерешительно мялся у порога:
– Кто сотворил это варварство? Неужели библиотека Доминика так сильно пострадала в результате обыска? В таком случае Даг услышит о себе много нового, когда мы вновь встретимся!
– О чем вы? – не понял вопроса Джеймс. Проследил за взглядом лорда и смущенно покачал головой, ответив: – О нет, это не полиция. Они вообще здесь почти ничего не тронули. Дагмер… Ну, он сразу сказал, что тут ничего интересного нет. Правда, понятия не имею, как он это определил.
Лорд Детрейн, однако, кивнул, как будто совершенно удовлетворенный этим объяснением.
– Тогда кто разбросал книги? – поинтересовался уже спокойнее. – Я же помню, как Доминик над своей коллекцией трясся. Все свои деньги тратил лишь на ее пополнение. И даже в нужде не стал ничего продавать.
– Доминик и разбросал, – тихо признался Джеймс. Максимилиан недоверчиво вскинул брови, и дворецкий пояснил: – Я ведь говорил с тобой в то злополучное утро через амулет связи. Он действительно был сам не свой, потому я и решился просить помощи, хотя знал о вашей ссоре. Накануне Доминик вернулся очень поздно. Даже не знаю, когда именно. Я заснул, так и не дождавшись его прихода. А на рассвете проснулся от шума в его кабинете. Он… он…
Захлебнулся в эмоциях, с волнением заломив руки перед собой. Его глаза вновь наполнились крупными прозрачными слезами, а губы мелко-мелко затряслись.
Ох, сдается, бедняга сейчас опять расплачется навзрыд. Я, конечно, безмерно сочувствую его утрате. Но придется весьма потрудиться, чтобы выудить из него крупицы хоть какой-нибудь информации. Слишком он расстроен и потерян. Сдается, в этом доме мы застрянем надолго.
Максимилиан досадливо хмыкнул, видимо, тоже подумав об этом.
– Не лезь ко мне сейчас под руку, – повелительно бросил в мою сторону, при этом по-прежнему глядя на Джеймса.
Мне хватило ума не задавать никаких вопросов. Я даже попятилась, не желая хоть как-то вольно или невольно помешать лорду Детрейну, хотя понятия не имела, что он задумал.
Он тем временем стремительно шагнул к дворецкому. Но обнимать в очередном жесте сочувствия не стал. Вместо этого крепко взял его за плечи и хорошенько встряхнул. Да так, что голова старика бессильно мотнулась из стороны в сторону.
Джеймс совершенно не ожидал подобного. Он аж подавился очередным всхлипом и испуганно воззрился на Максимилиана снизу вверх.
– Джеймс, прости, но у меня нет времени утешать тебя, – сухо сказал Максимилиан. – Поэтому сделаю так.
– Макс… – начал сдавленно Джеймс, однако фразу завершить не успел.
Максимилиан уже приложил к его лбу указательный палец, и старик замер с открытым ртом. Его блеклые от возраста глаза выцвели еще сильнее, как будто затянутые мутной пленкой.
Наблюдать за этим было очень неприятно. Хотелось отвернуться, а лучше выскользнуть прочь из кабинета. Но я усилием воли заставила себя остаться на месте. Более того, не сводила глаз с лорда, желая понять,
