слышать не слышали.
Тогда Анна Секретарева, недолго подумав, применила тактику — прочитала список больных, к которым ходить можно, выбрала среди них одного с заковыристым именем-отчеством Никодим Архипович, натерла глаза кулаками и — в регистратуру.
— Мне к дедушке — заболел наш дедушка Никодим Архипович.
— Шестая палата.
Анна Секретарева взбегала по щербатым ступенькам и у всех, кто попадался ей навстречу, спрашивала:
— Где тут травматологическое отделение, палата номер два?
Ее направили в длинный коридор с кафельным полом. В конце коридора стоял медный широкоплечий бюст заслуженного академика из прошлого века. Анна Секретарева раскатилась по кафелю на кожаных подошвах, чуть не вонзилась в академика лбом и тут заметила сбоку в закутке никелированную каталку, а на каталке под простыней Витька Парамонов лежит, бледный с закрытыми глазами, нос в потолок, руки поверх простыни, вдоль тела.
— Парамонов, — строго сказала Анна Секретарева, — как тебе не стыдно, — и замигала, замигала глазами часто-часто, и голос у нее сразу сел и охрип.
С грохотом полыхали зори, сквозь красный трепещущий свет неустойчивый прорисовывалось голубое пространство.
— Каракуты кружевары, кар кадары, кар кадары! — прокричала где-то ворона. Просвистела крыльями. По-над Витькой прошел синий ветер.
Витька застонал, открыл глаза.
— Стреляй же ты, белогвардеец! Стреляй! На, прицеливайся в сердце… — Витька задышал носом для суровости. — Я Витька Парамонов! Вы еще услышите…
— Кружат, кружат круглеца ламца дрица хоп ца-ца. Крови надо?
— Что? — прошептал Витька. — Чего ты просишь?
— Крови надо?
Витька скомкал на груди белую простыню.
— Не нужно крови. Хватит крови…
Свет слегка прояснился, полыхнул зарницами, розовым рассветным лучом коснулся стен и Витькиного влажного лба.
— Витька, ну, Витька же…
Витька повернулся на голос. Возле него стоит девчонка.
— Я тебе кричу, кричу. Ты что, оглох?
Витька рванулся всем телом к ней и застонал. У него все болело, и в организме происходило нечто странное, словно все внутренние органы, толкаясь, искали свои места.
Анна Секретарева выглянула в коридор — нет ли кого, потом принялась ухом отыскивать Витькино сердце, показалось ей, что у Витьки Парамонова сердца нет, правда, это давно ей казалось, иначе зачем было бы человеку так всех пугать — все вокруг в панике, а он лежит себе нос кверху.
— Не вертись ты, — сказала ему Анна Секретарева.
— Нюшка, хорошо, что ты пришла, — забормотал он. — Я думал — ты так и не поверишь… Какая ты нарядная сегодня. Белые из города смотались, да?
Разговорившись, Витька на каталке сел. Но Анна Секретарева уложила его и простыней прикрыла.
— Лежи, лежи. Ты меня с кем-то путаешь, Парамонов, или бредишь.
— Нет, Нюшка, правда — ты красивая сегодня. И челка у тебя. Ты на одну девчонку похожа, на нашу старосту Анну Секретареву.
Шестой класс не наказывал Анне Секретаревой плакать, но она всхлипнула тоненьким голосом.
— А я и есть Секретарева Анна.
Свет вдруг сделался резким, солнечным. Он исходил от простыней, от белых стен, от кафельного пола и голубого неба за окном.
Витька дернулся, застонал:
— Где я?
— В больнице, где еще…
— А ты Секретарева Анна?
— А кто же? Чего ты на меня так смотришь?
— Секретарева! Секретарева, можно я тебя потрогаю? Ты в самом деле — ты! Вернулся! — Витька схватил себя за ворот рубахи и прошептал: — А как же заклинание? Не говорил я заклинания. Я заклинания ведь не говорил! Я точно помню — не говорил!
Анна Секретарева терпеливо вздохнула.
— Ну, Витька. Ну до чего же тяжело с больными — сиди и слушай всякий бред… Ну, Витька, я к тебе по делу. Мне поручили. Серьезно — крови надо?
— Чего?
— Ну, крови надо?
— Зачем?
— Тебе. Переливание. Весь наш класс уже здесь, в саду, в кустах стоят. Все готовы, как один. Я первая. — Анна Секретарева вытянула руку. — Не боюсь ни капельки. Пусть берут хоть литр. — И вдруг засмеялась. — Шестой «А» тоже пришел. Ругаются: «Вы кровь сдаете, а мы что — хуже?» Мы говорим, что мы не виноваты, если ты из нашего класса. А они кричат: «Имеем право — у нас кровь лучше, поскольку выше успеваемость!»
— А что со мной произошло? Как я сюда попал?
— Как что? Кошмарный случай…
В коридоре послышались шлепающие шаги. Анна Секретарева юркнула под Витькину каталку.
К Витьке подошла старая седая санитарка.
— Очнулся, — сказала она. — Лежи, дыши воздухом. Тут воздух целебный, насквозь лекарством пропитанный. Надышишься и очухаешься.
— А что со мною было? Наверно, магнитные потоки. Или, может, когда из искривления пространства выходил в ноль времени. В этот момент нужно голову в плечи втягивать, а я ж в беспамятстве летел и не втянул. За паралаксом не следил…
Санитарка пощупала ему лоб.
— Температура нормальная. Переучился… Велено тебя в нервную палату перекатить. Травм на тебе не найдено.
— А здесь у меня что? — спросил Витька, ткнув пальцем себе в горло.
— Царапина. У вашего брата, как у кошек, вся шкура изорвана.
Витька завопил:
— А шрама-то и не было! Это от пули.
Санитарка седой головой покачала, хотела что-то сказать, но именно в этот момент из кабинета заведующего отделением вышел старый, но еще достаточно дюжий мужчина с костылем.
— Очнулся? Доложи, что ты там делал? — спросил он у Витьки.
— Как что? Что надо, то и делал. Что мог. Конечно, нужно было подготовиться, подчитать кое-что, проконсультироваться. Тогда бы я еще побольше дел наделал. Я, знаете, наверно, приземлился не туда, когда летел сюда, обратно. Наверное, вонзился в дом.
— Туда ты приземлился — ко мне на плечи. Да если бы не я, ты бы в лепешку. — Мужчина поднял глаза к потолку, руки поднял. — Я ж ведь тебя поймал. Гляжу — летишь? Соображаю — лови, Степан. Подставил руки — и готово, поймал. Я, брат, и не таких ловил… — Он шлепнул себя по забинтованной ноге. — А это пустяк в деле — срастется.
Санитарка двинулась на него всей своей белоснежной массой.
— А вы тут голову ему не крутите. Голова у него и без вас слабая. Поймал! — Она перешла на ты. — Ишь ты — поймал! А я вот у заведующего спрошу, может, и тебя, старый болтун, нужно в нервное переводить. Глаза вином залил: споткнулся о мальчишку и ногу сломал, старый хвастун, болтун плешивый.
Мужчина пришел в ярость.
— Во-первых, не плешивый! Во-вторых, как ты знаешь, что я его не ловил? Ты на месте происшествия была? Не была. А кто «скорую помощь» вызвал? Я! На одной ноге скакал!
— Ишь ты, кавалерист какой выискался, — санитарка толкнула каталку никелированную, чтобы катить Витьку Парамонова в нервное отделение.
Под каталкой громко пискнула Анна Секретарева.
