было разглядеть характерную красно-белую башню.
– Красивый маяк, – сказал я.
– Пусть тебя не вводит в заблуждение живописная раскраска. Это также гигантское надгробие. Я знаю о множестве кораблей, которые лежат на дне океана неподалеку отсюда, и не хочу, чтобы ты к ним присоединился, – предупредил Мэтт.
Это были последние слова Мэтта, обращенные ко мне: потом я оделся, натянул защитные очки и вошел в воду той ночью. Сразу после прыжка с лодки я почувствовал, что энергия в океане изменилась. Это выглядело угрожающе и обострило все мои чувства.
Я был не единственным, кто заметил это, Харриет была на вахте и теперь стояла на палубе лодки, вцепившись в такелаж так крепко, что было заметно, как побелели костяшки ее пальцев. С каждым пройденным километром волны испытывали на прочность нос лодки и такелаж, удерживавший два корпуса «Гекаты» вместе.
Мэтт стоял у руля. Его спокойное поведение, выработанное за 40 лет работы в море, было заразительным, поэтому я вошел в ритм и начал скользить по волнам, над ними и под ними. На самом деле я был настолько спокоен, что не мог не остановиться, когда мы плыли прямо параллельно маяку Портленд-Билл, чтобы насладиться видом… к большому возмущению Харриет.
– Что ты делаешь? – закричала Харриет, ее пальцы все еще крепко сжимали снасти.
– Любуюсь видом, и мне нужно в туалет, – с улыбкой сказал я. Костяшки пальцев Харриет побелели, а лицо покраснело.
– ЧТО? Ты не мог выбрать худшего места для остановки. Продолжай плыть!
Я мог понять, почему она так разозлилась, но логика плавания сильно отличается от логики плавания под парусом. Путешествие по Портленд-Биллу на лодке может привести к тому, что ты перевернешься и утонешь. Путешествие по Портленд-Биллу в гидрокостюме просто означает, что ты перевернешься и поплывешь на спине. Но я чувствовал, что сейчас не время для споров (и опасался Харриет больше, чем Портленд-Билла), и следующие четыре часа плыл так быстро, как только позволяли мои руки. Я решил доплыть, вместе с лодкой и с командой, до безопасного места.
Но на этот раз меня подвел мочевой пузырь. Мне очень хотелось помочиться, и обычно я посещал туалет на яхте. Не только потому, что это было по-джентльменски, но и потому, что цвет моей мочи был лучшим показателем уровня моей гидратации [17].
ОПАСНОСТЬ ОБЕЗВОЖИВАНИЯ
Работоспособность организма и уровень гидратации неразрывно связаны. Согласно исследованиям, проведенным в отделе термальной и горной медицины Научно-исследовательского института экологической медицины армии США, а также работе, опубликованной в «Журнале о спортивных тренировках» (Journal of Athletic Training) [18], обезвоживание даже на один процент влияет на работоспособность [19]. И по мере того, как оно усиливается, опасные для жизни последствия для организма становятся реальным фактором.
• 1 % обезвоживания: снижение объема легких и появление признаков жажды.
• 5 % обезвоживания: трудности с концентрацией внимания, учащенное сердцебиение и затрудненное дыхание.
• 8–9 % обезвоживания: головокружение, сильно затрудненное дыхание, спутанность сознания и повышенная слабость.
• 10 % обезвоживания: непроизвольные мышечные спазмы, потеря равновесия и отек языка.
• 11 % обезвоживания: бред, риск инсульта, затруднение глотания и смерть.
Но в ту ночь туалет был надежно и по-настоящему закрыт. Я знал, что мы не сможем остановиться, когда волны будут захлестывать лодку. Прилив будет сопровождать меня в течение шести драгоценных часов, а подняться на лодку, чтобы посетить туалет, означало бы потерять драгоценные минуты благоприятных условий для плавания. Драгоценные минуты, которые я не мог терять, поскольку мы мчались во всю мощь, чтобы успеть обогнуть Лендс-Энд к концу месяца.
Мое решение? В тот день и все последующие дни я не колебался (и не испытывал никакого стыда), наполняя свой гидрокостюм собственной мочой. Но проблемы возникли гораздо позже, когда в конце дневного заплыва мне пришлось повесить его сушиться в моей маленькой закрытой каюте на борту «Гекаты». Поверьте, пропитанный мочой и соленой водой гидрокостюм является худшим в мире освежителем воздуха.
На самом деле я не возражал против запаха. Я прожил на берегу океана (и в нем) две недели, уже искупался в собственной рвоте в окрестностях Дувра и потерял часть языка на острове Уайт. Я превратился в обитающего в море дикаря, чьи нос и обоняние были полностью отключены постоянной соленой водой.
Но Эстер была не столь благосклонна, и я могу подтвердить, что гнев Портленд-Билла ничто по сравнению с гневом подруги, узнавшей, что ей приходится спать в пропахшей мочой каюте, потому что ее парень решил поплавать вокруг Великобритании.
– Что это за запах, ты описался в постель? – спросила она, войдя в мою каюту.
– Нет! Конечно, нет. Намного лучше. Я помочился в гидрокостюм, и он сейчас висит у кровати, – ответил я, робко улыбаясь и изо всех сил стараясь изобразить невинность, почти оскорбленный тем, что она вообще такое спросила.
– ЧТО?! Росс, это отвратительно. Чем это лучше?
Думая об этом сейчас, я понимаю ее точку зрения. Вероятно, это ненамного лучше. Но в то время мне нравилось думать, что в этом было что-то рыцарское. В конце концов я повесил гидрокостюм на край кровати, где спал.
Но хорошей новостью с этого дня стало то, что тонкий и гораздо более цивилизованный нос Эстер стал хорошим индикатором моего уровня гидратации. Каким же образом?
• Если она жаловалась, что в каюте действительно плохо пахнет, значит, есть вероятность того, что я обезвожен, поскольку моя моча более концентрирована и сильнее пахнет аммиаком, чем обычно.
• Если она не жаловалась, это означало, что уровень гидратации у меня достаточный (и вполне вероятно, что к тому времени, когда я закончу плавать, у меня все еще будет девушка).
Это ни в коем случае не является официальным или точным показателем вашего уровня гидратации, и я не уверен, что Исследовательский институт армии США одобрил бы это. В равной степени я не рекомендую вам пробовать это. Но (на удивление) после еще многих дней, проведенных в море, у меня все еще была девушка, а это означало, что я, должно быть, поддерживал себя в относительно хорошем состоянии.
УРОК 3
• Исследования показывают, что силовые тренировки являются одним из наиболее действенных методов подготовки, ориентированной на предотвращение травм, а тщательно разработанная программа (особенно в предсезонный период) призвана помочь спортсмену стать более крепким и физически выносливым.
• Выдающиеся спортсмены не всегда оказываются самыми сильными, быстрыми или приспособленными к условиям и нагрузкам, но они лучше всех переносят страдания и боль (то, что в племени календжин культивировалось веками).
• Способность «тренировать боль» является одним из наиболее эффективных (но чаще
