меня. Это был точно Джованни, слуга маркиза. Но я никак не мог понять, почему он стоит передо мной, да ещё в таком одеянии. Может быть Джованни тайный агент Венецианской республики? Он выдал местным властям меня и Бертрана?
– Нет синьор, я с ним не знаком. Но я его видел.
– Отлично, – оживился Берталаччи. – Теперь расскажите нам, где вы его видели, что он делал?
– Я его видел вчера поздно вечером на кампо Сан-Барнаба. Он в сопровождении ещё одного синьора выходил из трехэтажного дома, где в наем сдают комнаты.
Джованни на мгновение прервал свой рассказ, мне показалось, что он немного смущен. Следователь тот час же его подбодрил.
– Хорошо-хорошо, продолжайте. Нам важно всё, что вы заметили. Этого синьора мы подозреваем в убийстве, поэтому вы не должны ничего скрывать.
Лже-моряк поправил свой колпак, а потом произнес:
– Так вот, значит, иду я вчера через кампо Сан-Барнаба, чтобы попасть к себе в Кастелло50, как буквально натыкаюсь на трех синьоров, стоявших под стеной одного из домов. Они обругали меня, сказали, чтобы я побыстрей шел своей дорогой. Я уже хотел прислушаться к их пожеланию, как вдруг из подъезда вышли ещё два синьора. Один из тех, кто вышел из подъезда, и был вот этот синьор.
Джованни показал рукой на меня. Признаюсь, тогда я все ещё не понимал затеянную ним игру.
Лицо Берталаччи вытянулось от удивления. Он не ожидал, что в убийстве Лоренцо Кальвазаро замешаны какие-то другие люди, а не я с Бертраном. Тут я понял маневр слуги маркиза, который решил выступить подставным свидетелем, чтобы таким образом снять обвинение со своего хозяина и меня.
– Что было дальше? – уже без энтузиазма поинтересовался венецианский правоохранитель.
– А дальше этот господин и тот, кто был с ним, ушли. Они, видимо, неплохо выпили в тот вечер, так как шатались как фелука51 в шторм. Те же трое синьоров, стоявшие в тени, сразу после этого вошли в тот же подъезд, и там исчезли. Это всё, что я знаю. Я сразу почувствовал недоброе, поэтому побыстрей сбежал оттуда.
– Ты запомнил лица тех трех синьоров? Сможешь кого-нибудь из них узнать?
– Нет, что вы, не смогу, – отрицательно замотал головой лже-моряк. – Они были в масках, в черных масках.
На этом он замолчал, но тут же добавил, опережая следующий вопрос следователя:
– Те трое синьоров были вооружены. Сдается мне, неспроста они прятали свои лица.
* * *
Берталаччи задал ещё несколько вопросов, но уже без особого энтузиазма. Очень скоро он распорядился вывести из своего кабинета Джованни, после чего обратился ко мне.
– Что ж, синьор Саретти, – сказал он. – Дело не такое простое, как я думал. Теперь после показаний, данных моряком, я не исключаю, что вы не виновны в убийстве Лоренцо Кальвазаро. Но подозрений я с вас ещё не снимаю! Придется вам погостить в нашем участке.
Конечно, я предпочел бы не задерживаться в этом храме правосудия, но от меня в данном случае мало что зависело. Поэтому я распрощался со следователем очень вежливо, выразив надежду, что он побыстрей найдет настоящих преступников, и отпустит невиновных на свободу.
Меня опять повели в камеру, где я оставил Бертрана, взволнованного и томившегося в неизвестности. После одного из поворотов коридора мне неожиданно повстречался как раз мой неапольский друг. Его сопровождал стражник. Видимо, Бертрана вели на допрос к синьору Берталаччи. Я хотел перекинуться несколькими словами с ним, но стражник выкрикнул:
– Молчать! Не разговаривать!
Естественно, после такого страшного предупреждения я не стал ничего говорить. Однако, я надеялся, что мое радостное лицо станет достаточно красноречивым знаком маркизу. Так оно, собственно, и оказалось.
Попав обратно в камеру, я походил немного взад-вперед, благо она не была слишком маленькой, после чего сел на деревянную койку, прислонился спиной к каменной стене, и задумался. А подумать мне было о чем, не сомневайтесь. Следователь Берталаччи вначале хотел обвинить меня и Бертрана в убийстве Лоренцо Кальвазаро. Это было довольно просто, ведь нас застали практически на месте преступления. К тому же, мы чужие в Венеции. Однако, лже-свидетельство Джованни, так превосходно сыгравшего роль венецианского моряка, спутало планы следователя. Теперь он вынужден принимать в расчет и таинственную троицу в масках, якобы присутствовавших возле дома Кальвазаро.
Слуга маркиза очень рисковал, решившись на такой маскарад. В случае его разоблачения нас уже не могло ничего спасти. Как, впрочем, и его самого. Но я не мог не отметить превосходную идею Джованни. Радовало и то, что он нас не бросил, не сбежал, как я уже начал было подумывать.
* * *
Через час меня опять вывели из камеры. Всё это время Бертрана я не видел. Конвоир вновь провел меня по длинному коридору, а потом ввел в кабинет синьора Берталаччи.
– Присаживайтесь, прошу вас, синьор Франческо, – сказал он вежливо, но устало.
Я опустился на стул, с удовольствием откинулся на его спинку.
– Слушаю вас, синьор. У вас опять есть какие-то вопросы?
Следователь отрицательно замотал головой.
– Нет, синьор. У меня к вам пока нет вопросов. Я уже почти разобрался в убийстве Кальвазаро. Склоняюсь к мысли, что ни вы, ни ваш приятель в этом не виновны. Судя по всему, это дело рук брави52, наемных убийц. Кажется, синьор Кальвазаро кое-кому много задолжал в игорных домах, и не хотел отдавать деньги. Кредиторы, или кредитор, решили сделать из Кальвазаро пример того, что бывает с теми, кто не возвращает долги. Наглядный получился пример. Время от времени такие напоминания очень действуют на воображение некоторых игроков.
* * *
В Венеции пользовались большим спросом услуги брави, наемных убийц. Как правило, это обнищавшие дворяне, продающие за дукаты свои умения в военном деле. Возвращаетесь, значит, вы поздно вечером домой, когда улицы уже опустели, а на вас из темного переулка выходят двое-трое прохожих в масках, вооруженных мечами и кинжалами. Несколько секунд, и пронзенное сталью ваше тело оказывается в канале. Вот так венецианцы решают дела чести и денежные вопросы.
Мы с Бертраном провели в Венеции слишком мало времени. Наверное, поэтому, ещё не встречались в брави. Как по мне, так век бы их не видеть.
– Значит, вы меня отпускаете? – уточнил я.
– О да! – обрадовал меня следователь. – Не вижу смысла больше вас задерживать. Прошу прощение за неудобства, которые вам доставили, синьор Франческо.
Он сделал небольшую паузу, а потом продолжил:
– Прошу понять меня правильно, синьор. Венеция продолжает войну с Папой Климентом. Это не улучшает экономическое положение нашей республики. К тому же,
