сказал кот. — Я предлагаю сделать вид, что мы обычные.
— Мы обычные?
— Да. Обычный парень с ядерной кнопкой и котом-философом, которого преследует мировая поп-звезда. Бонжур, как говорится.
***
На бульваре Капюсинов (Grand Café des Capucines) пахло мимозой, дорогим парфюмом и лёгкой душной паникой, которой пропитывается каждый турист, впервые оказавшийся в Париже без понятия, как работает метро. Я сидел в тени каштанов, пил кофе, который в этом городе стоил как половина окна в Смоленске, и периодически бросал взгляд на телефон. На экране — карта. На карте — точка.
Красная. Пульсирующая.
Значительно ближе, чем вчера.
— Гриш, — пробормотал я. — А ты заметил, что наша Пайка… как бы это сказать… уже на левом берегу?
— Это ты про Сену или про уровень угрозы? — спросил кот, лежа на спине на лавке и наблюдая за голубем с лицом бывшего министра ЖКХ.
— Я про то, что она была в аэропорту, потом на окраине, а теперь — бац! — и около Монпарнаса.
— Надо отдать ей должное — телепортируется без визы. Но ничего, мы же теперь осторожные. Вон, ходим под прикрытием.
Я оглядел себя.
Бейсболка «I ♥ Strasbourg», очки с толстыми линзами без диоптрий и рюкзак с вышивкой в виде лягушки-аллергика.
— Мы не под прикрытием. Мы — карикатура.
— Идеальное прикрытие. Кто поверит, что у этого чувака — магический брелок?
Я хмыкнул, но не засмеялся. Вместо этого снова взглянул на экран.
Точка чуть сместилась. Как будто целилась.
— Она не просто здесь, — сказал я медленно. — Она… движется.
— Ну так что, бежим?
— Не-а. Ждём. Пускай не знает, что мы знаем.
— Умно, — кивнул Григорий. — А когда она нас догонит и свернёт в шарманку?
— Тогда мы нажмём на кнопку.
— Какую?
— Да хоть на кнопку «Кофе с собой».
Мы помолчали.
— А если она не одна? — вдруг спросил я. — Если у неё, как ты говорил, есть цепные псы? Или один, но очень… целеустремлённый?
— Тогда… тогда мы ещё не знаем, что нас уже ищут. А они — не знают, что ты их уже видишь. Так что мы — впереди.
Григорий перевернулся на живот и уставился мне в глаза.
— Смотри и мотай на ус: паника — враг, комедия — прикрытие. Если мы будем делать вид, что всё нормально — может, так оно и будет.
Я кивнул, спрятал телефон, встал и решительно пошёл в сторону Елисейских полей. Кот, как полагается интеллектуалу, шёл за мной неспеша и величественно, как будто он сейчас напишет роман о бездомности, магии и моральной устойчивости на шпильках.
Мы прошли довольно приличное расстояние, и я всё же обернулся. И не зря.
На том самом месте, где мы недавно сидели, стоял человек в сером костюме.
— Он за нами — спокойно сказал я, не отрывая взгляда от витрины с бутылками дорогого вина, за которыми отражался мужик в сером.
— Кто? — насторожился Григорий, вцепившись когтями в мое плечо. — Мим? Гид? Бродяга с IQ выше моего?
— Мужик в костюме. Плетётся с третьей улицы. Делает вид, что ищет аптеку. Уже две аптекарши перед ним перекрестились.
— Слушай, — прошипел кот, — ты сейчас прям как Бонд. Только без лицензии. И с котом. Ну и… ну, без шпионажа. Хотя...
— Он не знает, что я его вижу, — сказал я, чуть поворачиваясь так, чтобы продолжать наблюдать. — А вот я вижу. Либо он из МИ-6, либо из нашей ГРУ шной контрразведки.
Григорий залез обратно в рюкзак, выглядывая из молнии как пушистая гусеница в паранойи.
Так, план такой: делаем вид, что идём к Панамере.
— Это твой план?
— Нет, это моё ощущение от твоих действий в последние дни.
Я усмехнулся и двинулся к стоянке. Мужик в сером замедлился, притворяясь, что разглядывает афишу мюзикла. На афише был нарисован огромный скрипач, из которого почему-то торчал багет. Название: «L'Homme Baguette». Возможно, это и была шифровка.
— Не нравится мне это, — пробурчал Григорий. — У него костюм без складок. Это либо прачечная при Ватикане, либо особый отдел.
— А если ты сейчас нажмешь на кнопку, и машина взлетит на воздух? - закрыл свои глаза лапой кот, делая вид, что не хочет смотреть на этот ужас.
Я дистанционно нажал на кнопку разблокировки машины. Ничего не произошло.
Фары мигнули. Замки щёлкнули.
Porsche Panamera Turbo мягко загорелся огнями. Уазик, возможно, где-то в темноте, вздрогнул.
— Вот так, малыш, — хмыкнул я. — Всё пока под контролем.
Но тут...
Сзади послышался лёгкий свист. Не угрожающий, нет — такой, как будто кто-то зовёт кота.
Я остановился.
— Ты это слышал?
— Если это был хомяк, предлагающий магический контракт — я не хочу об этом знать, — пробормотал Григорий, зарывшись поглубже в рюкзак.
Мужик в сером уже стоял у газетного киоска. Он держал журнал вверх тормашками.
— Он нас пасёт, — прошипел кот. — Давай жмём газ. Уезжаем. Притворимся, что едем в Марсель. Или хотя бы на окраину.
Я открыл дверь, сел в салон, включил зажигание. Кот сиганул на торпеду, как командир разведки. Пальцы на руле — спокойны, как хирург перед операцией.
— Подожди, — сказал он, уставившись в монитор.
Карта.
Красная точка.
Пайка.
— Застыла. В отеле. Ни шагу за два часа. Возможно, жрёт устриц или строит логическую модель.
А вот наш приятель… — он чуть повернул голову. — …вот он уже идёт прямо сюда.
— Ты хочешь, чтоб я дал ему когтём по гортани? — предложил Григорий, готовясь превратиться в боевую американскую ракету из штата Мэн.
— Нет. Я хочу, чтобы ты притворился обычным котом. Сможешь?
— ...мяу?
— Вот и отлично.
Мужик приблизился. Остановился в метре. Посмотрел на машину.
На номер. На кота. И вдруг…
Улыбнулся.
— Классный у вас кот, мсье, — произнёс он по-русски с акцентом, который был смесью Львова, Гааги и тульского шпиона.
— Спасибо, — спокойно ответил я. — Он у меня разговорчивый.
Григорий замер. Не моргнул.
Даже хвост не дёрнулся. Статуя Пушистого Безмолвия.
— Ну что ж, удачи вам, — сказал тип. — Париж — опасное место.
И ушёл.
Я медленно включил заднюю передачу. Выехал. Молча.
Пять минут спустя мы неслись по проспекту под шестьдесят километров в час
