class="p1">Большое внимание уделялось взаимодействию подразделений ВНА при проведении атак опорных пунктов противника. При этом тщательно отрабатывались действия каждой штурмовой группы. Командиры скрупулезно анализировали обстоятельства каждого учебного боя.
В предстоящей операции командование ВНА впервые определило узкие участки наступления для пехотных дивизий (4–8 км), достигая высокой плотности войск на направлениях главных ударов (до 6 пехотных батальонов и 80 орудий и минометов на 1 км фронта)168.
Особое внимание уделялось разведке на любых уровнях, начиная от опроса местного населения до дипломатических каналов, сбору любой информации о силах и намерениях противника. Большое значение имела политико-воспитательная работа органов ПТВ среди личного состава ВНА.
Во Нгуен Зиап вспоминал: «В качестве ядра использовались партийные ячейки, где солдаты и командиры получали политическое образование и идеологическую подпитку, дававшую им силы во время боев за Дьенбьенфу. Благодаря политико-воспитательной работе все осознавали, что успеха в ходе кампании, как и во всей революционной борьбе, можно добиться, только отважно сражаясь и терпеливо перенося трудности. Все понимали, что для победы придется затратить громадные усилия и принести огромные жертвы, и осознание этого возбуждало в сердцах людей величайшую решимость сражаться – сражаться и победить.
Не все бойцы и командиры поначалу принимали принцип: продвигаться осторожно и бить наверняка. Политическая работа наилучшим образом помогла нашим солдатам усвоить это правило и научила их не страшиться физического утомления и потерь. Благодаря идеологической закалке в них не гасла решимость сражаться без устали и так долго, как только потребуется»169.
Части ВНА занимали выгодные рубежи на высотах, возвышающихся над уровнем ВПП Дьенбьенфу на 3000–4000 м и укреплениями противника на 1500–2000 м. Это давало артиллеристам ВНА возможность вести огонь прямой наводкой по французским позициям. Покрывавшая высоты густая растительность позволяла вьетнамцам маскировать орудия и силы ПВО, перебрасывать свои части с одних участков на другие. В целях соблюдения скрытности, экономии боеприпасов артиллеристы и минометчики не вели огонь по Дьенбьенфу.
Таким образом, к началу февраля 1954 г. командование ВНА, сосредоточив силы, превосходившие гарнизон Дьенбьенфу в 5 раз по численности, а также большое количество артиллерии, полностью блокировало группировку колонизаторов в долине170.
Репортер «Дейли экспресс» У. Бэрчет, единственный западный журналист, взявший интервью у Хо Ши Мина до начала битвы за Дьенбьенфу, вспоминал, как вьетнамский лидер обозначил свой план действий: «Хо Ши Мин снял свой шлем, поставил его на стол в перевернутом виде и сказал: „Дьенбьенфу – долина, и она полностью окружена горами. Сливки французского экспедиционного корпуса внизу – а мы (он провел по ободу шлема) здесь, на горах, окружающих долину. И они не уйдут“»171.
В отличие от штаба Наварра, который не мог четко определить дальнейшее назначение своего плацдарма в Дьенбьенфу, руководство вьетнамских коммунистических сил имело хорошо выверенную программу своих действий. Помимо подготовки войск, системы логистики руководство ПТВ уделило большое внимание политико-воспитательной работе в соединениях ВНА, которые были сосредоточены в районе французской базы.
Во всех подразделениях проводились собрания личного состава, где бойцам и командирам разъяснялись основные задачи предстоящей операции. Проводился отбор добровольцев, которых объединяли в группы разграждения, которым поручались наиболее опасные задания.
11 марта 1954 г. газета ВНА Quan Doi Nhan Dan опубликовала обращение президента ДРВ Хо Ши Мина к личному составу подразделений, находившихся непосредственно на передовой: «Вы вступаете в сражение. Ваша задача на этот раз очень великая и сложная, но в то же время и славная. Я уверен, что вы преодолеете все трудности и сложности и выполните предстоящую сложную обязанность. Я жду доклада о ваших достижениях, чтобы наградить наиболее отличившиеся подразделения и отдельных бойцов. Желаю вам великой победы»172.
Проводя параллели между подготовкой Вьетнамской народной армии к сражению за Дьенбьенфу и Сталинградской битвой, следует отметить ряд весьма характерных сходных черт. Так же как в декабре 1953 – марте 1954 г. в Северо-Западном Вьетнаме, в период подготовки войск Красной армии к операции под кодовым наименованием «Уран» в ноябре 1942 г., огромное значение имело создание эффективной логистики.
В течение конца октября – начала ноября 1942 г. командование Сталинградского, Юго-Западного и Донского фронтов сконцентрировало крупные силы против фланговых группировок 6-й немецкой полевой армии, штурмовавшей Сталинград. Это также относилось к накоплению запасов продовольствия, боеприпасов, снаряжения, горючего. Так же как и во Вьетнаме, положение на Волге осложнялось природными условиями, недостатком транспорта, удаленностью фронта от основных баз снабжения.
По воспоминаниям Главного маршала артиллерии Н.Н. Воронова: «Многое вызывало беспокойство: состояние дорог, средств тяги и транспорта, недостаток в частях горючего и фуража, сложность подвоза боеприпасов и многое другое. Мы уже и так запаздывали с подготовкой операции. Первоначально наступление войск Юго-Западного и Донского фронтов было назначено на 8 ноября. Но ввиду задержки сосредоточения войск, в частности артиллерии, Ставка отложила наступление этих фронтов на 19-е, а Сталинградского фронта – на 20 ноября. На нашем фронте задерживалась переброска артиллерийских полков 27-й гвардейской и 258-й стрелковых дивизий, которые имели конную тягу, но были совершенно лишены фуража. Им предстояло совершить марш на расстоянии 250 километров. А в создавшихся условиях этот марш проводился невероятно медленно, нарушая все намеченные графики»173.
Если во Вьетнаме концентрация соединений ВНА осуществлялась в горно-лесистой местности, то войскам Красной армии пришлось действовать в заволжских степях. На Юго-Западном фронте резервам необходимо было переправляться через Дон, на Сталинградском – через Волгу.
В условиях ледохода и активности люфтваффе это было очень трудно.
Районы сосредоточения войск Юго-Западного, Донского и Сталинградского фронтов, готовившихся к контрнаступлению, располагались не там, где им предстояло нанести удар, а в 50–60 км от рубежей атаки. Для достижения полной скрытности все передвижения осуществлялись исключительно в ночное время. Предпринимались беспрецедентные меры по соблюдению маскировки. В целях дезориентации гитлеровцев проводился демонстративный отвод части войск в тыл. У противника создавалось впечатление, что проводится обычная ротация войск. Чтобы не допустить утечки информации, задолго до начала операции «Уран» была временно прекращена работа полевой почты.
Командующий 65-й армией Донского фронта Маршал Советского Союза П.И. Батов отмечал: «Очень редкие лесные массивы на левом берегу Дона не могли маскировать в дневное время движение длинных колонн стрелковых войск, танков, артиллерии, автомашин с грузами и обозов. Сосредоточение и перегруппировки сил происходили исключительно ночью. А некоторые соединения и части войск в целях маскировки двигались совершенно в противоположном направлении, стремясь тем самым ввести систему наблюдения противника в заблуждение. На клетском плацдарме, несмотря на усиленные разведывательные полеты немецкой авиации, удалось сосредоточить основную массу наших войск и техники. В этом районе не было слышно гула моторов, прекращалось движение наземных войск, все затихало»174.
Следует констатировать, что многие проблемы полноценного и эффективного снабжения советских
