двери музыкальной комнаты, и они распахиваются, пропуская его через всю комнату. Я медленно следую за ним, благоговейный трепет перед этой комнатой все ещё свеж в моих глазах. Все шторы задернуты, не пропуская утренний свет, а люстра отбрасывает на пол радужные капельки света.
Взяв пульт дистанционного управления, Себастьян возвращается и, взяв меня за руку, ведёт в центр комнаты. Моя кожа окрашивается отблесками люстры.
— Она обожает мюзиклы, — говорит он, наклонив голову набок. — Ей не хватает интеллекта, чтобы по-настоящему оценить их, но она в полном восторге от музыки. «Призрак оперы» — её любимый спектакль. Я научу тебя главной песне, и ты исполнишь её для неё. — Вот. — Он нажимает кнопку, и в комнате раздаётся быстрый ритм. — Закрой глаза. Слушай.
Пока музыка наполняет комнату, я не отрываю от него взгляда. Его голова повёрнута к свету, грудь поднимается, когда он глубоко дышит. Женский голос плавно перетекает в мужской.
— Ты собираешься спеть со мной?
Он резко открывает глаза.
— Тишина!
Песня продолжается, и женский голос берет ноты, которые, я знаю, мне не под силу. Себастьян покачивается в такт музыке, его голова запрокинута, словно он потерялся в ней. Я же пытаюсь услышать то, что слышит он, но все, о чем я могу думать, это о том, что я не могу сделать то, чего он от меня хочет. Он называет меня своей певчей птичкой, но я всего лишь девушка, которая любит петь в душе. Я бы никогда и мечтать не могла о том, чтобы петь в баре, если бы Рокси не заставила меня.
Но когда я закрываю глаза, меня охватывает что-то гипнотическое, что-то мощное, что захватывает меня, и я ловлю себя на том, что вдыхаю воздух, как будто это сама песня, как будто музыка танцует на моей коже. Мы стоим посреди комнаты, взявшись за руки, и ждём, пока это ощущение не утихнет.
Внезапно кто-то стучит в дверь, разрушая чары.
— Что? — В голосе Себастьяна явственно слышится гнев.
Дверь открывается, и входит Кэмерон, подмигивая мне, когда я хмуро смотрю на него.
— Твой отец хочет убедиться, что ты будешь готов вовремя, — говорит он, стоя рядом со мной, так близко, что я отступаю на шаг, когда Себастьян отпускает мою руку.
— Для чего? — Огрызается Себастьян.
— Свадьба, на которой вы все должны присутствовать сегодня днём. Машина отправляется через два часа.
Рука Кэмерона ложится на моё бедро, и я с раздражением опускаю взгляд вниз. Между его пальцами зажат маленький листок бумаги. Я с любопытством смотрю на него, и он снова похлопывает меня по ноге, протягивая мне листок. Я выхватываю его из рук и сминаю в руке, сглатывая комок страха, который поднимается, когда я поднимаю взгляд и вижу, что Себастьян смотрит на меня.
— Нам придётся отложить твои тренировки на другой день, моя певчая птичка, — говорит он, нежно поглаживая меня по лицу, что некоторые могут расценить как проявление любви.
— Конечно, маэстро, — отвечаю я, не задумываясь, и делаю что-то вроде реверанса. Он улыбается, довольный этим жестом.
Кэмерон коротко фыркает, прежде чем взять себя в руки и скрыть своё веселье.
— Проводи её обратно в её комнату, — приказывает он.
Кэмерон отдаёт честь и предлагает мне свой локоть. Я бросаю взгляд на Себастьяна, ища одобрения, прежде чем взять его под руку и покинуть комнату вместе с ним.
— Милое платье, — говорит он, как только мы оказываемся вне зоны слышимости. Он усмехается, его взгляд падает на мое прозрачное платье и обнажённую кожу под ним. Отпустив его руку, я разворачиваю листок бумаги.
— Это от Райкера, — произношу я, обращаясь к Кэмерону.
Почерк Райкера — аккуратные каракули.
«Мия, мне нужно тебя увидеть. Спроси Себастьяна, можешь ли ты посидеть с девочками Старшего, пока он будет на свадьбе. Я найду способ прийти к тебе. Райкер».
Моё сердце начинает бешено колотиться при мысли о том, что я увижу Райкера, и поговорю с ним в отсутствие Себастьяна.
— Как ты думаешь, он позволит мне? — Спрашиваю я у Кэмерона.
— Джуниор? — Кэмерон сворачивает в коридор и останавливается. Я все еще смотрю на записку, поэтому натыкаюсь на него. — Это правильная дорога? — Он проходит ещё несколько шагов, прежде чем передумать и повернуть обратно в том направлении, откуда мы пришли. — Мы с Райкером остаёмся дома, пока вся семья будет на свадьбе. Если ты хочешь его увидеть, это, вероятно, единственный шанс, который у тебя будет.
Я ускоряю шаг, чтобы догнать его.
— А что, если он скажет «нет»?
Кэмерон смотрит на меня сверху вниз.
— Я уверен, ты придумаешь что-нибудь, чтобы убедить его. — Его взгляд снова скользит по моему телу, и уголок его рта приподнимается, когда он наклоняется, чтобы прошептать мне на ухо: — Я почти уверен, что сделал бы все, о чем ты попросишь, если бы ты попросила достаточно вежливо.
Он громко смеётся, и я бросаю на него сердитый взгляд.
— Если ты думаешь, что у меня есть хоть капля контроля над тем, что он делает, ты ошибаешься.
— Значит, Райкеру нравятся дерзкие девушки, да?
— Дерзкие? Я не могу позволить себе роскошь быть дерзкой, я почти половая тряпка.
Наконец, он находит вход в мою дверь и смотрит на замок.
— У тебя есть ключ? — Произнося это, он смеётся, осознавая свою глупость.
Я закатываю глаза и поворачиваю дверную ручку. Себастьян не запер дверь, когда мы уходили.
— Что теперь? — Спрашивает Кэмерон, когда я захожу внутрь. — Я не могу просто оставить тебя здесь с открытой дверью.
— Что ж, я думаю, тебе просто придётся постоять снаружи и охранять меня, — я захлопываю дверь перед его носом.
Закрывшись в ванной, я достаю записку Райкера и перечитываю её слова, словно слышу его голос. Воспоминание о том, как он произносил моё имя, пронзает меня, и я прислоняюсь к двери, прижимая записку к груди.
— Мия? — Раздался голос, и я узнала Себастьяна.
Скомкав записку в руке, я бросаю её в унитаз и спускаю воду.
— Минутку.
Сделав глубокий вдох, я открываю дверь, чтобы поприветствовать его. Худощавая фигура Себастьяна облачена в дорогой чёрный костюм, сшитый на заказ и идеально подходящий ему. Его волосы, как обычно, уложены в аккуратную причёску.
— Мне так жаль, что я должен уйти так быстро, — говорит он, привлекая меня к себе, и я стараюсь улыбнуться в ответ. — Я бы хотел провести с тобой остаток дня. — Он наклоняется и шепчет мне на ухо: — Но ты будешь моей до конца моих дней, так что я могу проявить немного терпения. — Он смеётся и нежно
