с тихим:
— Если только для него.
Можно подумать, иначе я бы его обняла. Самонадеянный. Но, надо признать, было хорошо. Обниматься с красивым парнем и не думать ни о чём. Как если бы мы и впрямь были вместе. Почти жаль, что это всё не взаправду, а только сделка и ничего кроме.
— Сеттариас?
— Что?
— Скажи, я красивая?
Зачем я это спросила? Дурная голова покоя не даёт, вот точно! В пословице, правда, ногам, а в моём случае языку. Но спросила. И ответа не дождалась!
— Всё так плохо? — отшутилась я, не выдержав, отстранившись.
Совсем чуть-чуть, чтобы видеть его лицо. Оно, кстати, было абсолютно спокойно, разве что два лучика морщинок между бровями выдавали, что их обладатель размышляет о чём-то серьёзном. И кто мне скажет, почему так страшно стало? Может ну его, ответ этот? Вот скажет он сейчас, что я красивая, и я буду думать, что он это из вежливости ответил. А если обратное заявит, то и вовсе… Лучше пусть и дальше молчит, вот да!
— А знаешь, забудь, — добавила, чтоб наверняка молчал. — Сама не знаю, зачем спросила.
Отошла бы ещё, но Сеттариас не отпустил. Наоборот прижал к себе крепче, устроив удобно свой подбородок на моей макушке.
— Думаю, что лучше ответить, — возвестил негромко. — Скажи, а что ты вкладываешь в значение “красивая”?
Вот тут я и впрямь озадачилась.
— Ну-у… интересная внешне, запоминающаяся, привлекательная, — перечислила первые всплывшие в разуме синонимы.
— Тогда да, ты красивая, — согласился он.
— Но ты так не считаешь, да?
И кто мне скажет, почему так обидно стало? Точно лучше бы молчал.
Или нет…
— Не знаю. Не думал, — протянул задумчиво Сеттариас, а затем добавил то, от чего я замерла, забыв, как дышать. — Мне больше нравится твоя язвительность и умение отстаивать себя. Я как-то не особо озадачивался твоей внешностью, если честно. Но у тебя очень выразительный взгляд. Я даже рад, что ты не владеешь магией, иначе точно бы научилась метать ими молнии в неугодных, — хмыкнул. — И волосы… очень необычные. Их постоянно хочется касаться, — тронул пару прядок на затылке, отчего у меня по позвоночнику мурашки побежали.
— На самом деле они тёмные, как глаза, — призналась я негромко, ощущая себя несколько странно от его слов.
Вроде ничего такого не сказал, но стало так приятно. Что он во мне далеко не внешность ценит. Хотя и то сомнительно. Кому вообще может понравиться с кем-то препираться на постоянной основе? Мне казалось, мужики не любят такие сложности, предпочитая девушек попроще. А этот… точно странный! Вот и ответ у него такой же:
— Да? Забавно.
Почувствовала, как он глубже зарылся ладонью в волосы на затылке, медленно ведя пальцами по всей длине.
— Ага. Отрастут, увидишь.
Я вновь попыталась отстраниться, и вновь мне не удалось.
— То есть это не навсегда? — уточнил Сеттариас.
— Увы.
— Хм…
Пальцы выпутались из волос, и я, наконец, облегчённо выдохнула. Но всего на мгновение. В следующее Сеттариас вновь зарылся в мои волосы, повторяя свои ранние действия. А у меня снова мурашки побежали по телу, хуже прежнего.
— Сет…
— Погоди. Я ещё не закончил.
Я и правда замерла, озадаченная его заявлением.
— С чем не закончил?
— С сохранением твоего цвета волос. Мне нравится. Не хочу, чтобы менялся.
Сказать, что я офигела, значило бы ничего не сказать.
— А у меня ты спросить не хочешь, надо ли мне это? — возмутилась, на этот раз толкая его от себя.
Бесполезно.
— Ты сама сказала “увы”, значит тоже не хочешь возвращения прежнего цвета.
Железная логика!
— Но я не имела в виду, что надо его сохранять навсегда!
— Поздно! — довольно отозвался Сеттариас, отстраняясь.
А я…
Ухватила жемчужно-сине-зелёную прядку, посмотрела на неё, перевела взгляд на Сета, вновь на прядь, переваривая, что мне теперь такой разноцветной всю жизнь пребывать, и…
— Убью!
— Да ладно тебе, цвет действительно красивый и тебе очень идёт.
Не проняло. Вообще никак. Но и объяснять ничего больше не стала, просто молча сняла с ноги туфельку. Каблук на ней хоть и небольшой, но набойка зато отменной твёрдости. Отлично вписалась ему в лоб, когда я запустила обувь в него. Он такого точно не ожидал, потому и пропустил момент. А когда опомнился, ему в лицо летела уже вторая туфля. Вот тут-то он быстро смекнул, что к чему, поспешив свалить с балкона. Конечно, я за ним, подбирая с пола туфли и заново запуская их в него.
— Стой, гад! Стой, кому сказала! Догоню, хуже будет! — крикнула ему вслед предупреждение.
— Ты сперва догони! — хохотнул Сет, прибавляя в беге. — Коротконожка!
Чего?!
— Ты совсем бессмертный что ли? — припустила я за ним с двойным рвением, кидая вслед подобранную туфлю.
Пусть только попадётся мне в руки!
На деле попалась я. Когда он, забежав в свою комнату, резко остановился и развернулся, из-за чего я фактически врезалась в него, едва не сломав нос о его каменно-твёрдую грудь.
— Верни мои волосы, сволочь! — врезала второй туфлёй по его плечу.
— Твои волосы при тебе, — продолжил веселиться Сеттариас, перехватывая мою руку, отводя в сторону.
— Не мои!
— А чьи? — округлил глаза в деланном изумлении.
— Мои другие! Не такие!
— Но ты же сама их перекрасила, — справедливо заметил он.
По его мнению. Моё — иное!
— На время!
— Время — понятие растяжимое, — философски протянул этот бесстыжий.
— Сеттариас!
— Что?
— Пусти-и!.. Я тебя убью-ю!.. — снова принялась я вырываться.
— Теперь точно не отпущу, — рассмеялся он громко и довольно.
И действительно скрутил меня так, что мои руки оказались у меня за спиной, а сама я прижата к нему вплотную.
— Успокоилась? — поинтересовался всё так же весело.
Так бы и…
И наступила ему на ногу со всей дури, а после ещё и головой назад резко подалась, после вывернулась из его рук, разворачиваясь обратно лицом к нему.
— Гад!
Клянусь, руки сами потянулись к его шее придушить.
— Ненавижу-у!..
Конечно, мои конечности снова оказались у него плену. Перехватил, не глядя. Смотрел исключительно в мои глаза, пока я снова и снова пыталсь запинать его и вывернуться. Но теперь он держал оба мои запястья,
