замело. С трудом удалось разыскать свои полки, чтобы поставить им задачи. Части двинулись в наступление. Путь преграждали овраги. Их переходили по пояс в снегу. Артиллерия передвигалась с большим трудом, только при помощи пехоты.
Благодаря совместным усилиям артиллерия шла в ногу с пехотой и огнем содействовала ее продвижению. Противник делал все, чтобы удержаться. Бой длился с 11 часов до поздней ночи. Упорство и героизм наших бойцов решили его исход. Успешные действия двух полков (1086-го и 1088-го) во фланг противнику решили исход боя. Оставив большое количество убитых и материальную часть, гитлеровцы поспешно отошли из района Товарково. Из показаний пленных явствовало, что противник в боях за рубеж р. Дон. Епифань, Богородицк и угольный район понес большие потери: в ротах осталось по 30–40 солдат.
В угольном бассейне враги произвели огромные разрушения и полностью сожгли ряд населенных пунктов. Лишь в Товарково уцелела часть домов благодаря партизанам, которые атаковали готовившихся к отступлению гитлеровцев и не дали им довершить уничтожение города.
Утром 15 декабря Военный совет армии уже приступил к работе в Богородицке. Мы разместились в юго-восточной части города. За день предстояло сделать очень многое с тем, чтобы лучше и быстрее выполнить дальнейшую задачу армии по директивам Военного совета фронта от 11 и 13 декабря. Узловая, станция Притоны, Богородицк и Товарково были взяты[46], настроение наше было приподнятым и боевым. Но вот через час-два к нам прибыл офицер с телеграммой командующего фронтом от 14 декабря. Командующий писал, что 10-я армия вместо быстрого продвижения вперед и, несмотря на неоднократные указания о необходимости более быстрых темпов наступления, «продолжает топтаться перед обороной противника… не обходит оборону противника и тем дает возможность врагу безнаказанно уходить». Далее приказывалось «оставить против организованной обороны противника слабый заслон, а частями обходить оборону, стремительно и смело продвигаться вперед, не оглядываясь назад. Ликвидацию обороны противника поручить армейским резервам». В заключение же предписывалось: «Дать объяснение, почему до сих пор не выполнен приказ о занятии Богородицка и перехвате путей отхода противника».
Следует отметить, что командование фронтом с первых дней наступления серьезно тревожилось о положении наших дел. Так, уже 7 декабря начальник штаба фронта прислал в мой адрес телеграмму: «Усильте темпы наступления»[47]. В 4 часа утра 8 декабря он вновь мне телеграфировал: «Противник бежит на Сталиногорск под ударами Белова и Болдина. Ускорьте занятие передовыми отрядами Сталиногорска, Узловая. Форсировать наступление главных сил армии»[48]. 13 декабря поступила телеграмма командующего фронтом с указанием на то, что «10-я армия своей пассивностью и систематическим невыполнением приказов о занятии впередилежащих рубежей и объектов срывает план операций фронта и дает возможность врагу отводить свои части и технику». А как раз в эту ночь, т. е. с 12 на 13 декабря, войска армии завершили выполнение трудной задачи по прорыву обороны противника на р. Дон, к вечеру взяли г. Епифань.
Из сказанного мною раньше уже можно было видеть, какой ценой давались успехи не только 10-й армии, но и ее соседей – кавалерийского корпуса генерал-майора П.А. Белова и войск 50-й армии генерал-лейтенанта И.В. Болдина.
Командование фронта прислало в армию специальную комиссию для проверки данных, представленных Военным советом армии насчет сильных укреплений противника на р. Дон. Комиссия проверила и подтвердила эти данные[49].
Мы решили дать подробное объяснение.
Доклад Военного совета армии на имя Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина и командующего фронтом Г.К. Жукова был послан в этот же день из Богородицка. В своем объяснении, не желая скрывать недостатки и замалчивать трудности, мы сообщали о следующих причинах недостаточно высоких темпов наступления.
Во-первых, действовавший против войск армии противник оказал армии значительно более сильное сопротивление, нежели это могло представляться. Армия за истекшие дни наступления с 6 декабря, т. е. на протяжении девяти суток, вела бои на четырех оборонительных рубежах[50].
Далее говорилось о том, что 10-я армия во всех этих боях разбила противника и взяла много трофеев. Упоминалось, что в ходе боев противник 4–5 раз применял против частей армии танковые силы.
Во-вторых, указывалось, что причины опоздания кроются и в недостатке организованности, обеспеченности, выучки, управления и связи в самой 10-й армии, не говоря уж об усталости войск после 250-километровых маршей и непрерывных боевых действий. Отмечалось, что были чрезвычайно слабо подобраны, выучены и сколочены штабы всех степеней, в том числе и штаб армии. Все это, конечно, отрицательно сказывалось на управлении войсками, на своевременности и точности выполнения приказа.
Слабая тактическая выучка войск приводила ко многим ошибкам в бою: лобовым атакам, медлительности действий, необеспеченности наступления огнем, к недочетам во взаимодействии, а также к излишним потерям. Армия действовала без подготовленного тыла, без регулярного подвоза боеприпасов, горючего и питания. Дивизионные и армейские гужевые транспорты отставали.
Для обеспечения управления ходом операции Военный совет армии после боев на рубеже Михайлов систематически выдвигался к войскам по главному направлению, находясь от линии фронта на расстоянии 5—10 км, а иногда и меньше.
И, в-третьих, было затрачено не менее полутора суток на перегруппировку и рокировку армии с новомосковского направления на богородицкое. Перегруппировка и смена главного направления действия армии застала войска в боях и на подходе к рубежу р. Дон. Она потребовала крутого их поворота на юг и юго-запад, вывода из боя целых соединений с перемещением некоторых дивизий на 25–30 км к югу[51]. На все это потребовалось время.
Далее мы докладывали Ставке и командующему фронтом, что в условиях действий на заходящем крыле всего фронта против подвижной армии противника 10-я армия не имела своих подвижных средств – танков и автомобильных батальонов для маневра в глубину врага. Тут же говорилось о наших кавалерийских дивизиях. 41-я кавалерийская дивизия действовала недостаточно эффективно. 57-я и 75-я кавалерийские дивизии прибыли на фронт невооруженными, без седел. Только сейчас, говорилось в объяснении, они выдвигаются на фронт, получив винтовки, клинки, часть седел и немного минометов.
Военный совет далее отмечал хорошее боевое и моральное состояние войск и подчеркивал, что успехи наступления подняли дух всего личного состава.
Этот тезис можно было бы легко и широко конкретизировать данными о высоком политическом подъеме, об огромном старании бойцов и командиров при выполнении боевых приказов, о неистребимой ненависти к врагу, массовом героизме; исключительной выносливости и упорстве, так же как и многократных проявлениях хорошей боевой инициативы, и особенно фактами широкого применения ночных действий всеми дивизиями 10-й армии.
Свое объяснение Военный совет закончил указанием на то, что наша армия нуждается в быстрой помощи боеприпасами, горючим, транспортом, а также в кадрах для
