Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
Уилл чувствовал себя комфортно, когда смотрел на свою жизнь как на своего рода борьбу, бесконечные попытки начать работать над собой и «прийти в форму». Пусть он проигрывал, но хотя бы отчасти управлял ситуацией, а не был жертвой болезни под названием СДВ.
Кроме неприятия диагноза, Уилл начал противиться и лечению, включавшему медикаменты. По его словам, он не хотел думать с помощью таблеток. На самом деле препарат оказался очень эффективным и помогал ему сосредоточиться. Однако Уилл не соблюдал режим. Когда он принимал лекарство, оценки улучшались. Когда переставал — снижались. Линейная зависимость между успехами в учебе и приемом медикаментов, пожалуй, слишком сильно впечатлила молодого человека. У него появилось ощущение, что это препарат получает хорошие оценки, а не он сам. Поэтому Уилл периодически прекращал прием, пытаясь доказать, что способен добиться всего без посторонней помощи. Этот цикл: прием лекарства — улучшение успеваемости — прекращение приема — падение результатов — за время учебы в колледже повторился дюжину раз. Мой пациент по-прежнему не считал препарат допустимым средством, похожим на очки: для него это обман. Уилл подчинил жизнь своеобразному жесткому кодексу чести, и прием лекарств иногда ему противоречил.
Укоренившаяся самонадеянность нередко встречается среди молодых обладателей СДВ. Уилл предпочитал действовать в одиночку, с трудом пытаясь сосредоточиться и собраться, лишь бы не полагаться на лекарства. Ему было проще лечиться с помощью тренингов, советов семьи, психотерапевта и других людей, знавших о синдроме.
Благодаря сочетанию понимания, поддержки, периодического приема лекарств и большого труда Уилл довольно неплохо окончил колледж, хотя начало было почти катастрофическим. Он продолжает бороться со своим диагнозом и остается теплым, коммуникабельным, дружелюбным и творческим, хотя часто впадает в депрессию из-за низких результатов. Он категорически не хочет пользоваться диагнозом как оправданием, но в то же время продолжает страдать от ограничений, которые создает СДВ.
Неудивительно, что болезнь Уилла дорого обошлась его родителям. Они — типичные деловые американцы и всегда считали сына творческим, талантливым ребенком, который просто не может сконцентрироваться. Они перепробовали все приемы, к которым прибегают родители подростков: кричали на него, не пускали гулять, игнорировали, боролись, вели с ним переговоры, водили к психотерапевту, подкупали, ругали, умоляли, обнимали. Они всегда его любили и никогда не сдавались, но всегда раздражались от его непоследовательности и явного недостатка старания. Родители желали ему только добра, и им было больно бессильно наблюдать, как он рушит свое будущее.
После постановки диагноза СДВ и после того, как Уилл провел пару лет в колледже, он что-то сказал своей маме, и это побудило ее написать письмо, отрывок из которого я привожу ниже.
«Дорогой Уилл.
Мы хорошо знаем, как ты заботишься о нас, о семье, и хочешь делать это как можно лучше; знаем о твоей честности, гордости, милосердии. Ты невероятный человек и был таким с самого детства. Я всегда говорила, что ты родился с улыбкой на губах. Это правда. Когда ты был маленьким, люди смотрели на тебя и улыбались в ответ. В тебе от рождения была какая-то черта, которая заставляла людей радоваться, и ты тоже был счастлив.
У меня сердце кровью обливалось, когда веселый мальчуган начал тускнеть на моих глазах и превращаться в отчаявшегося подростка. Куда делся прежний Уилл? Мы с папой не могли понять. Мы не имели представления, что есть такая болезнь, как СДВ, и ты тоже об этом не знал. Что делать, когда видишь, как ребенок не выполняет свою работу? Он то старается, то нет, и так постоянно. Я кричала на тебя, пыталась тебя разбудить. Не помогло. Папа рассуждал здраво и надеялся чем-то увлечь тебя. Снова безрезультатно. Мы пробовали достучаться всеми известными способами и все время понимали, что что-то упускаем. Мы знали, что не подобрали ключ. [Когда был поставлен диагноз], мы с папой осознали, что совершили ошибку.
Что нам сказать теперь? Нам жаль? Это очевидно, и надеюсь, ты это понимаешь. Нам просто невероятно жаль. Отчасти это не наша вина, никто не знал, что такое СДВ, но мы все равно во многом виноваты — мы же понимали, что есть проблема, и не нашли причину, а именно в этом задача родителей. Мы старались, но проиграли. Не потому, что ты был нам безразличен. Это далеко не так.
Ты мне веришь? Может быть, и нет. Но в душе я знаю, что ты понимаешь, как был важен для нас тогда и важен сейчас… Мы уверены, что ты замечательный, и обожаем быть с тобой рядом. Я считаю тебя не только своим маленьким мальчиком (это уже не так), но и одним из своих самых близких друзей. Кому я звоню, когда что-то идет не так с другими детьми? Сколько раз я спрашивала твоего совета? Ты не можешь не видеть, как сильно я ценю твое мнение…
А еще я думаю, что ты стремишься разобраться, кто ты и чего хочешь от жизни. Любой человек в твоем возрасте находится в той же ситуации. Не все говорят об этом, но большинство беспокоятся и задаются вопросами. Есть много поводов для волнений, но главное — разобраться, что делать с СДВ. Ты прав, когда говоришь, что мы с папой по-настоящему этого не поймем. Мы действительно не понимаем, хотя и пытаемся. Мы хотим понять. И хотим тебе помочь победить. Мне кажется, в прошлом году у тебя получилось, хотя ты продолжаешь борьбу, и она никогда не прекратится. Прошлой весной ты победил, и это отлично! Я думаю, прогресс колоссальный, тем более что это коварная и тяжелая болезнь. Просто удивительно, что ты не сдался.
Мы хорошо знаем, что такое отчаяние. Когда у тебя самого появится обожаемый малыш, ты поймешь, что чувствовали мы с папой. Мы, конечно, сердились на тебя, но гораздо сильнее переживали. Нам хотелось, чтобы ты чувствовал себя успешным и счастливым. Может быть, ты не замечал, но это так. Мы понимаем, что тебе приходится жить с СДВ, нам больно, и мы не в состоянии это исправить. Только ты способен победить болезнь, и борьба будет непрерывной. Но поверь, что мы тебя понимаем, и ты нам очень дорог. Мы сделаем все, что в наших силах, но ты должен подсказать нам, как…
Мы всегда тебя любили и поддерживали в любых обстоятельствах. Всегда. Мне кажется, это то немногое, на что ты можешь положиться в жизни. Твои родители считают, что ты потрясающий, и нет таких препятствий, с которыми мы — все вместе — не сможем справиться. Ты победишь СДВ. По-моему, ты уже сделал для этого очень много…
С любовью,
мама». Глава 3
Когда мысли разбегаются
СДВ у взрослых Я чувствую в моем мозгу Разрыв — истлела нить. И вот пытаюсь, шов за швом, Края соединить. Прилаживаю к мысли мысль, Нижу их на иглу, Но разбегаются они, Как бисер на полу[20].
Эмили Дикинсон (1864) Эмили Дикинсон с присущей ей простотой описывает страдания больного СДВ. Это стихотворение, конечно, посвящено не синдрому дефицита внимания, но оно удивительно четко передает субъективные ощущения больного. «Я чувствую в моем мозгу / Разрыв — истлела нить». В слове «разрыв» слышится привкус действия, оно придает этому описанию динамику. Кто из нас, страдающих СДВ, не метался от одного дела к другому, пытаясь угнаться за нарастающим количеством мелочей и чувствуя, что голова вот-вот взорвется? А потом оставалось лишь смотреть, как наши проекты рассыпаются, словно бисер на полу. Большинство взрослых с СДВ изо всех сил стремятся выразить себя, но мысли ускользают, как будто отталкиваются при попытке соединить их друг с другом.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
