Больно в сердце ранишь ты меня, Почему не понимаешь — я люблю тебя. Дорогой, от чего ты смотришь на нее…
Насвистывая, Хэчжин вышел из кухни и направился в свою комнату. Вскоре хлопнула дверь. Пришло время выбираться. Я положил мамину тетрадь под мышку, в мокрое полотенце завернул окровавленную тряпку, аккуратно поставил стул и подошел к двери. Перед тем, как открыть дверь, я прислушался, было все так же тихо. Я приоткрыл дверь, высунул голову и осмотрелся. Никого.
Я вышел, держа руку с полотенцем за спиной, и защелкнул дверь. Затем пулей бросился вверх по лестнице, перепрыгивая разом через несколько ступеней. Я мысленно прокрутил в голове, как выглядела мамина комната и ванная. Все ли там в порядке после душа. Не оставил ли я чего-нибудь подозрительного. А то вдруг Хэчжину вздумается войти в мамину комнату.
* * *
Я поднял завалившийся под мою кровать сотовый мамы. Судя по тому, как он лежал, я уронил его, когда уже ничего не соображал. Экран был темным, телефон не включался. Похоже, он разрядился. Мне было немного досадно: надо было проверить СМС-сообщения и мессенджеры. Вдруг там переписка мамы с тетей и с Хэджином, о которой я не знал. Однако заряжать телефон было лень. Да и не следовало включать его дома, где мамы, по моей версии, нет. Наверно, было безопаснее оставить его разряженным. Не стоило сбрасывать со счетов, что кто-то назойливый мог втайне попытаться засечь местонахождение телефона.
Бом, бом, бом… С нижнего этажа донесся бой часов. Выполняя свою работу вне зависимости от обстановки в доме, напольные часы сообщили, что наступил полдень. Я положил мамин сотовый на стол, а рядом разложил вещи, которые принес с собой в комнату: куртку с надписью «Частный урок», стеганый жилет, плейер, наушники, ключ от железной двери на крыше, пластиковую карточку от входа в подъезд, маску, бритву, ключи от машины и мамину тетрадь.
Разглядывая эти вещи, я чувствовал себя следователем, который допрашивал подозреваемого. С той лишь разницей, что следователь и подозреваемый были одним и тем же лицом, к тому же подозреваемый не страдал честностью и только наполовину помнил, что произошло. Пойди следователь на компромисс или сговор, допрос мог бы не принести нужного результата. Если я жестко не загоню подозреваемого в угол, то итог будет ожидаемым. По «непонятной причине» мама хотела меня убить. Значит, убийство должно квалифицироваться «в целях самозащиты» или «совершенное при превышении пределов необходимой обороны».
Я надел брюки и достал из шкафа футболку. В этот момент послышались шаги. Они направлялись на второй этаж — громко и быстро. Кто-то поднимался. Я обернулся в сторону двери и сразу понял, что мы опять повторим противостояние, которое произошло между нами час назад в комнате мамы. На столе лежали вещи убийцы и убитой, у двери стояли средства для уборки и мешок с мусором, а на полу и на постели по-прежнему оставались следы крови. А дверь комнаты — не заперта.
Все во мне закипало. Зачем он ко мне поднимается? Так быстро понял, что я уже в своей комнате. Я, словно бейсмен, бросающийся за мячом, стремительно вытянул руку и полетел к двери. Молниеносно открыл дверь и вышел в коридор. В ту же секунду, как я закрыл за собой дверь, передо мной вырос Хэчжин. Нас разделяло сантиметров двадцать. Я держал в руке футболку, а он — что-то синее и округлое.
— Почему ты не сказал, что поднялся к себе? Надо было дать мне знать, а то я все стучал в дверь мамы… — Хэчжин не договорил, глаза его расширились.
— А это еще что?
Он резко схватил мою левую руку и поднял вверх. Я был не готов к такому внезапному нападению.
— А, это? Во время уборки я ударился о ручку стимера, — я освободил руку. Хэчжин медленно изучал синяк, тянувшийся до груди.
— Мне кажется, это не от удара о ручку. — Хэчжин опять потянулся и схватил мою левую руку: — Дай еще раз взглянуть.
— Ну, хватит уже! — я резко дернулся, освобождаясь. Хэчжин был в шоке от моей реакции. Я почувствовал, что ему стало неловко.
— Я же сказал, что ударился, — холодно сказал я, чтобы пресечь дальнейшие вопросы, и надел футболку.
— Дурак, чего ты так ерепенишься? Твоя подмышка позолоченная, что ли? — проворчал Хэчжин, трогая указательным пальцем зажатую в руке вещь. При этом он издал звук, похожий на урчание довольного кота.
