Глава I
Место, где ты живёшь
Темнота давила на мозги. Пыльные полоски света, проникающие сквозь дырявую крышу, только ещё больше слепили. Киря медленно шёл по хлипкому полу: доски под ногами пошатывались и скрипели. Глазам было больно от этой полосатой темноты: тонкие лучики света на полу, а вокруг чёрный мрак. Под ногами валялись ошмётки пакли, гвозди, комки грязи с отпечатками подошв и собачьих лап. Домик давно растащили: когда-то здесь была и мебель, и отделка, а сейчас только голый сруб да мусор на полу. В маленьких окошках с огрызками подоконников даже не было стёкол.
–Могила,– громко прошептал Васёк. Он посветил фонариком на мохнатые от пакли стены, и влуче мелькнул крысиный хвост.– Видал, какая здоровая! Что она здесь жрёт, интересно? Доски, что ли? С гвоздями!
–Не болтай,– буркнул Киря.– Живёт она здесь. Тепло, тихо, людей нет. А питаться к соседям ходит. К тебе, например.
–Подавится! У меня Феня крысоловка! На днях вот такую тварь на крыльцо притащила.– Васёк широко развёл руками, как рыбак, хвастаясь пойманной рыбой.– Надо будет – и твоего пса задерёт!
–Ну-ну. Сегодня привести или завтра?
Глаза уже привыкли к полумраку, иКиря потихоньку рассматривал комнату. Брёвна, пакля, доски. В углу – куча пустых пакетов и скомканных газет, наверное, крысы натащили для гнезда. На полу среди мелкого мусора – кокнутая тарелка с цветочками и следы, следы. Собачьи и человеческие.
–Вась, а кто-то сюда ходит!
–Десятый класс тут вечерами пасётся, больше некому! Неужто они проглядят такую хату?! Вроде недалеко, а на отшибе, никто не мешает. Печка вон ещё целая, грейся – не хочу…
Киря слушал и пинал здоровенный висячий замок на крышке подпола. Кому пришло в голову запирать подпол на такой замок? А главное, он был не ржавый, не старый. Дужка вон отполирована, блестит… И петли! Петли у дверцы смазаны, Киря ткнул пальцем и тут же испачкался.
Интересно, что там? Клад? Труп? Да ну, скорее всего, просто закрыли от десятиклассников. Участковый дядя Миша приехал и закрыл. Дом тоже когда-то был заколочен, но кто-то ведь оторвал доски. Десятиклассники, да. А вподпол замок срывать поленились, они не любопытные.
От волнения Киря нарезал круги вокруг загадочной дверцы, даже прыгал, пробуя на прочность гнилые доски.
–Васёк! Нигде ломика не видишь?
–Что?– Васёк подошёл и оценил:– Хочешь отведать огурчиков двадцатилетней выдержки? А что, умно: вшколу долго не пойдёшь!
–Глупый! Неужели самому не интересно?
Васёк кивнул и, хлопнув дверью, побежал искать, чем бы сковырнуть замок. Киря остался бродить по дому. Слазил за печку – может, кочерга найдётся вместо ломика? Нашёл пакет из-под чипсов и пустую бутылку: похоже, Васёк был прав насчёт десятиклассников.
От тишины звенело в ушах. Васёк на улице не подавал признаков жизни – домой, что ли, побежал за ломиком? А совсем рядом по полу зацокали когти.
Киря поднял голову. Собака. Погреться зашла. Грязно-рыжая, с порванной губой. Ничья. Видно, что ничья. На боках жирок, а вглазах растерянность и ужас. У домашних таких глаз не бывает. Собака стояла на пороге и молча скалилась порванной губой.
–Заходи, грейся,– кивнул ей Киря. Собака попятилась и оскалилась ещё больше. На загривке её вздыбился колтун с бордовыми ошмётками болячки.
–Да не бойся ты так, я не кореец!– Киря жалел бездомных собак. Была в этом какая-то чудовищная глупость: собака – и вдруг бездомная. Что ей без дома-то делать, что сторожить?
