Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
снаряда.
Противник неожиданно захватил домик лесника, где закрепилось одно из немецких подразделений. Все до одного солдаты были убиты. Нам поставили задачу решить эту проблему, то есть мы должны были совершить рейд к Иванам и, по возможности, захватить нескольких пленных. Но логово оказалось пустым. Там нечего было больше делать, ведь мертвые не могли ничего нам рассказать. Бой, скорее всего, был скоротечным и яростным. С поленницы дров свисал какой-то лопнувший чем-то полный мешок. Я внимательно осмотрел находку и, к общей радости, обнаружил в нем примерно восемьсот сигарет и еще другие табачные изделия. Наверное, иваны его не заметили.
По шоссе вдоль насыпи брела толпа беженцев. Здесь были старые мужчины и женщины, дети и несколько взрослых. На их лицах явно написан страх, когда они рассказывают свои истории. Мы видели страх и на детских лицах, перекошенных от боли и ужаса, и в сжатых намертво кулаках, и в остекленевших безумных взглядах стариков и старух.
В небольшой городок Т(олькемит) внезапно ворвались несколько танков.
Один из наших посыльных сообщил, что в направлении кирпичного завода движется русский танк Т-34. Местность там была холмистая и лесистая. Я схватил пару панцерфаустов и немедленно отправился туда. Азарт охоты охватил и Г., у которого осталась только одна рука. Он пошел вместе со мной, и вскоре мы сначала услышали, а потом и увидели тот танк, но для выстрела все еще было слишком далеко. Но мы не могли подойти ближе без риска быть обнаруженными.
Вот танк снова начал движение после короткой остановки. Он двигался в нашу сторону, как будто нас обнаружил и теперь хотел переехать. Потом машина вновь остановилась и развернула башню в сторону залива. Последовал выстрел неизвестно куда. Расстояние до танка все еще было велико, точный выстрел вряд ли возможен. А если он снова покатится к нам, нас обнаружат, и тогда последует короткая пулеметная очередь, которая навсегда нас успокоит. Или же танк свернет, и мы потеряем его. Какое-то время я видел половину корпуса машины через прицел. Я немного поправил прицел, взяв немного выше башни, и – ничего! Промах!
Никогда еще большая охота не заставляла биться мое сердце так, как это было сейчас. Мой попутчик передал мне второе «изделие», которое я дрожащими руками изготовил к бою. В это время мы оба услышали, как танк, взревев двигателем, понесся в противоположную от нас сторону. Мы снова увидели его, но на этот раз он на всех парах несся прочь. Мой выстрел пришелся слишком низко, но это не помешало кумулятивной гранате перебить гусеницу и повредить корму машины. Из танка стал выбираться экипаж.
У нас не было другого оружия, кроме пистолетов, поэтому мы как могли быстро стали уходить бегом в сторону шоссе, туда, где стояло немецкое самоходное штурмовое орудие.
В этот момент его экипаж как раз вылезал из своей «коробки». Они израсходовали свое горючее до последней капли, и теперь им пришлось бросить машину. Оттуда, где остался стоять подбитый Т-34, ветер донес облако дыма. Позже мы узнали, что танк горел, так как был уничтожен вместе с экипажем выстрелом противотанкового орудия, хорошо замаскированного в камышах.
Наши позиции здесь потеряли всякий смысл, и нам было приказано отправиться на ближайший участок на косе и двигаться к месту сбора в Д(анциг). Было самое время отдавать команду отходить: все чаще солдаты принимали такое решение самостоятельно и просто исчезали. Тех, кто желал попасть домой старым способом путем самострела, теперь тщательно проверяли и сурово наказывали. Однажды вечером мы стояли в готовности выступать, заново проверяя, приняты ли все надлежащие меры для бесшумного ночного марша, чтобы лошади не теряли свою «обувь»[55], чтобы колеса повозок были тщательно обмотаны, чтобы никакой груз не издавал громких лязгающих звуков и т. д. Передовое подразделение направилось вперед, в голову колонны. В его составе было четверо солдат, каждый из которых был вооружен длинной жердью, которой тщательно проверял пространство перед собой на наличие ям и трещин. Далее шли их сменщики, один человек с компасом, сами колонны и обоз. Вместе с двумя фельджандармами я отвечал за тыл.
Через несколько сот метров, как оказалось, нас все же услышали, и сзади раздались выстрелы. К счастью для нас, иваны стреляли наугад, и пули ложились либо с недолетом, либо уходили в стороны. Мы пошли быстрее. Тем из нас, кто шел сзади, пришлось довольно трудно: мы боялись потерять контакт со своими. К тому же одна из повозок впереди несколько отклонилась от общего направления, потом еще одна. Двое наших были ранены; они лежали и стонали, истекая кровью, но, несмотря на наши крики, повозки впереди не остановились. Тогда я схватился за свисток, а еще быстро моргнул несколько раз фонарем, несмотря на то что луч света должен был обязательно нас выдать. Возчики меня поняли и, не став усугублять наше положение, просто остановились.
Подошел доктор, чтобы позаботиться об обоих раненых. Их положили на телеги, которые продолжали двигаться так быстро, как только было возможно. Мне показалось, будто рядом с моей шеей пролетела бабочка. Я ощупал шею и понял, что воротник моего кителя порван, но мне вновь повезло. Иваны снова начали стрелять, на этот раз через более долгие интервалы. Раздалось несколько взрывов (черт возьми, слишком близко), но мы продолжали упрямо брести вперед, в ночь.
Капризный компас не всегда показывал нам верную дорогу, а мы, те, кто шел позади, могли лишь не очень отчетливо слышать звуки ударов жердей, ощупывающих дорогу впереди. Все говорило о том, что не мы одни идем этим путем, и звуки позади подтверждали это. Могло ли быть так, что это были поисковые группы русских? Чувствовалось, что нас могут атаковать в любой момент.
Я крикнул что-то тому, кого не мог различить, но кто шел справа от меня, и мне одновременно ответили несколько голосов. Как оказалось, это были пятеро солдат, которые толкали или волокли за собой салазки, ругаясь при этом как сумасшедшие. Они были рады найти друзей и точно определить свое местонахождение. Эта группа шла уже несколько часов, но большую часть времени двигалась по кругу. Им было приказано отвезти пассажиров на салазках в безопасное место – жену землевладельца с грудным ребенком и еще двумя детьми младше пяти лет. Женщина потеряла лошадей после обстрела осколочными снарядами. Еще одна лошадь сломала ногу.
И теперь все решили, что можно вручить свою тяжелую поклажу и выполнение «рейса» в наши руки, а самим быстренько бежать, спасаясь и избавившись от обузы. Я убедил их
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
