не меньше часа, когда мясо готово, и довольные гости жуют еду. Разговоры утихают, и теперь бурный поток вопросов превращается в тонкий ручеёк. Кто-то спрашивает, как давно мы с Димой вместе. Однако он не спешит говорить правду, лишь неумело отмахивается.
— Погоди, ты же говорил, что вы просто соседи, — хмурится Михаил и подмигивает. Из всех собравшихся он самый весёлый.
— Вот именно! — встревает Уля.
— Погоди, — обрывает её хозяин дома и уверенно кладёт руку на плечо Диме. Наклоняется, будто хочет что-то сказать по секрету, и начинает строго выговаривать: — Девчонка красивая, а ты тут придумываешь что-то. Говори уже как есть. Может, я поухаживать за ней хочу?
Он снова подмигивает и заставляет меня покраснеть настолько сильно, что никакой мороз не страшен. Теперь мне в одеяле жарко, хочется вылезти из этого кокона и немного остыть.
— Ты-то куда лезешь?! — возмущается Ульяна. Миша бросает на неё предостерегающий взгляд и недовольно поджимает губы — уже это служит знаком, что нужно срочно замолчать. Иначе всё может обернуться скандалом.
— Отвечай, — настаивает Михаил и наклоняется к Диме близко-близко, почти соприкасается лбами. Ни один из них не желает отступать. И ни один не может сдвинуться с места. Потому что если Дима уйдёт, то даст повод думать, будто между нами что-то есть, хотя на самом деле ничего. Уже два с половиной месяца совсем ничего, никаких подвижек.
Все за столом замирают и с интересом наблюдают за развернувшейся сценой. Наверное, ждут, что они подерутся или начнут выяснять отношения. Однако всё затягивается, но ничего не происходит. Они всё так же смотрят друг другу в глаза, словно общаются телепатически.
Моё терпение лопается.
— Между нами ничего нет, — уверенно отвечаю я, разрываю тонким голоском нависшую тишину и гнетущую атмосферу.
Михаил медленно отстраняется от друга и внимательно разглядывает меня, будто ощупывает. И почему-то от этого становится так неприятно… Вроде бы симпатичный мужчина, но нет, всё внутри замирает только рядом с Димой. И это ещё один плюс к тому, чтоб признаться сегодня.
— Вот и славно, — отвечает Миша. Дима же косится на меня, натягивает странную кривую улыбку, извиняется и уходит покурить. Я тоже пользуюсь случаем и сбегаю в дом — хочу умыть лицо и немного привести в порядок мысли. В голове самая настоящая каша. Со стороны всё наверняка кажется таким простым и ясным, а вот когда находишься внутри ситуации, истинная картина сливается в безобразное пятно.
Я едва нахожу ванную комнату и бросаюсь к раковине. С жадностью и в то же время аккуратно умываю лицо, стараюсь не попасть на подкрашенные тушью ресницы, немного пью, хоть и понимаю, что не стоит этого делать, а после вздрагиваю от сухой подсказки:
— Если он тебе так нравится, то лучше скажи.
В дверях стоит девушка. Кажется, Лера. Она улыбается, сложив руки на груди, и только теперь я могу полноценно разглядеть её: фигуристая, достаточно высокая, с длинными вьющимися русыми волосами и зелёными глазами.
— С чего вы взяли? — лепечу я.
— Чуйка, — пожимает плечами девушка. — Называй как хочешь. Но тебе станет легче, даже если ты получишь отказ. Это я тебе как специалист в вопросе невзаимной любви советую, — она разворачивается и замирает. — И да, лучше это сделать сейчас. А то Димка уже там с кем-то по телефону ругается.
Она испаряется, а я лишь пищу сдавленное спасибо и смотрю на себя в зеркало.
Значит всё же признание. Ну хорошо. Пусть будет так.
* * *
Ещё минут десять я собираюсь с духом, продумываю речь и наконец выхожу наружу, едва не сбив с ног Улю. Женщина в последний момент отшатывается, косится на меня и молча уходит в ванную. Она всем видом показывает, несколько недовольна тем фактом, что Дима сам не отнекивался по поводу отсутствия между нами отношений. Наверняка Ульяна ждала этого, а вышло как вышло. Теперь это её бесит.
На улице все разбредаются в разные стороны. Дима же стоит около заледеневшей качели и действительно разговаривает по телефону. Мы с Лерой встречаемся взглядами, и девушка легко подмигивает. Этот простой жест даёт столько уверенности, что я сразу отбрасываю страхи и иду к мужчине прямо через небольшой сугроб.
— Это невозможно, сколько раз мне нужно повторить, чтоб ты поняла? — тон недовольный, резкий, будто пощёчина. Ещё и это “поняла” — определенно говорит с женщиной. А у меня от всего этого по спине мурашки ползут и в груди всё замирает.
Неужели он общается с любовницей? Странное непонятное чувство захватывает полностью и заставляет замереть, впитывать каждое слово мужчины. Хотя я обычно не прослушиваю и такое презираю. Но тут… всё идёт не по плану.
— Нет, нельзя, — продолжает Дима. — Та комната занята. Ну что ты заладила? Сказал же нет, значит, нет!
Он краем глаза замечает меня, поворачивается и удивлённо поднимает брови. Во взгляде мелькает нечто странное: облегчение? Или нечто похожее на него. Словно Дима только и ждал, что его прервут, и очень этому рад. Или он рад именно мне?
— Ладно, мне уже пора. Всё, пока.
Он сбрасывает вызов и слабо виновато улыбается. А у меня от этой улыбки подкашиваются ноги. Чтоб не рухнуть прямо в сугроб, я сажусь на край качели.
— Простудишься, — предупреждающе хмурится Дима.
— Я… — запинаюсь сразу, как только смотрю на мужчину, и понимаю, что все слова куда-то испарились. В голове только ветер гуляет. Даже подготовленная небольшая речь исчезает как по волшебству. А мужчина хитро улыбается и щурится, отлично от глаз в разные стороны разбегаются морщинки-лучики. — Хочу поговорить.
— Кажется, я догадываюсь о чём, — его тон низкий, хитрый, как у лисы, и всё, что мне остаётся — удивлённо пялиться на мужчину.
Как? Откуда? Неужели это так видно?! Хотя так же Лера сразу всё поняла, не зря же подошла в ванной. Да и Уля тоже. Значит, уже знает…
— Давай договоримся так: в этом месяце заплачу так, как мы договаривались изначально, а уже со следующего подниму… скажем, на десять тысяч?
И смотрит на меня вопросительно, ожидает ответ. А я вообще не понимаю, о чём речь.
— Какие ещё десять тысяч?
— Так ты не о зарплате хочешь поговорить? — шепчет Дима. Улыбка слетает с его лица, он моментально становится серьёзным и собранным. Примерно таким, каким был ещё пару минут назад.
— Нет, — судорожно трясу головой, словно это поможет собрать мысли в кучку и сделать так, чтоб родилась красивая душещипательная речь. — Я… в общем, у меня есть чувства и я…
Кажется, начинаю потеть так сильно, что платье неприятно прилипает к спине.
