Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106
отвратительную вонь, над постаментами жужжали мухи. Но здесь было очень тихо, если не считать далекого городского шума; пахло так, как пахнет в пустом каменном здании, воздух был чистым и холодным.
Кроме фруктов на столе были разложены цветы и разные мелкие вещи: статуэтки и портреты, украшенные драгоценными камнями, талисманы в виде фигурок угрей и языков пламени. Были здесь и диски с какими-то сложными узорами, похожие на те, что Хелльвир видела на домашнем алтаре матери; она протянула руку, чтобы взять один из них и рассмотреть, но служитель остановил ее.
– У нас не принято трогать подношения, – сказал он. – Они лежат здесь до вечера, после чего мы забираем их и относим в сокровищницу Онестуса.
– К сожалению, я ничего не знаю о религии Галгороса, – призналась Хелльвир, убрав руку.
– Нет ничего предосудительного в том, что человек не знает о вещах или явлениях, с которыми никогда прежде не сталкивался, – ответил служитель.
Вероятно, он хотел проявить любезность, но Хелльвир его тон показался снисходительным. Он стоял в тени; седые волосы и бесформенное серое одеяние делали его похожим на мраморную статую.
– Ты должна прийти на ближайшую службу, – добавил он. – Кроме того, у меня имеется несколько книг о нашей вере, которые могут тебя заинтересовать.
Хелльвир кивнула, несмотря на то что вовсе не собиралась принимать чужую веру. Но ей захотелось узнать больше об Онестусе, хотя бы для того, чтобы лучше понять мать.
– Благодарю вас.
– Тогда пойдем поищем что-нибудь для тебя.
Он повел Хелльвир к боковой двери; войдя, они очутились в узком коридоре с каменными стенами. Здесь было холодно, несмотря на жаркий день. По пути они встретили нескольких священников, которые почтительно приветствовали служителя Лайуса.
Остановившись у какой-то двери, он вытащил из кармана ключ, открыл ее и пригласил Хелльвир войти. Она решила, что это его кабинет. Стены были заставлены полками с книгами и футлярами для свитков, но в остальном обстановка казалась такой же аскетичной и стерильной, как во всем здании.
– Мне кажется, маме здесь нравится, – произнесла Хелльвир, садясь на предложенный стул.
– Думаю, ей не хватало возможности отправлять обряды, – заметил служитель, повернувшись к ней спиной и оглядывая полки в поисках нужной книги. – Когда она жила на родине, храм находился рядом с ее домом, и она помогала своей матери собирать апельсины для алтаря.
Хелльвир уставилась на свои руки, лежавшие на коленях. Она не имела представления о жизни матери в ее родном городе, даже не знала, как он называется. Знала только, что он лежит за морем.
– Вот, – сказал служитель, снимая с полки книгу. – Здесь в общих чертах описана наша религия и обряды. У нас не существует единого текста с основами веры. Их начали записывать совсем недавно, раньше это считалось грехом.
– Грехом? Писать о религии?
– Знания передавались устно. Люди верили, что таким образом религия остается сильной. Говорили, что, если ее основы записать, втиснуть в рамки стандартного текста, служители перестанут запоминать учение, станут полностью полагаться на книгу, будут постоянно заглядывать в текст. А вера утратит свою стихийную природу. Я всегда считал одной из лучших характеристик нашей веры то, что она является гибкой и открытой для толкований. Она постоянно дополняется новыми историями, перенимает из других религий то, что может быть нам полезным. Вот почему обстановка наших храмов так скромна: наша религия богата сама по себе и не нуждается в пышных украшениях.
– Разве это хорошо? То, что основы религии можно толковать по-разному? Почему вы так думаете?
– Потому что в таком случае каждый человек сможет найти в ней то, что нужно в трудные времена именно ему. Найти свои причины для того, чтобы уверовать и принять Столпы.
Священник подал Хелльвир книгу, и она впервые обратила внимание на его руки. У него были странные тонкие пальцы с обгрызенными ногтями.
Хелльвир почему-то казалось, что ногти у него должны быть безупречными и ухоженными, как всё здесь, в храме, а эти пальцы снова напомнили ей угрей. Возможно, служитель Лайус знал, что на них неприятно смотреть, и именно поэтому всегда прятал руки за спину.
Хелльвир открыла книгу, полистала ее и увидела на фронтисписе королевскую эмблему – золотой корабль. Священник заметил ее удивление.
– Все дворцовые служащие обязаны хорошо разбираться в основах религии, такова воля королевы, – объяснил он. – Этот экземпляр оказался лишним, и его отдали нам.
– Значит, все придворные и аристократы верят в Онестуса?
– Большинство – да. Мне известно, что королева очень религиозна и благосклонно относится к Домам, которые веруют в Обещание. После того как ее внучка едва не погибла от яда, подсыпанного убийцей, вера королевы укрепилась. В последние несколько месяцев они с принцессой жертвуют Храму вдвое больше прежнего. – Он печально вздохнул. – Мне хотелось бы думать, будто они делают это в знак благодарности за то, что Бог оставил принцессе жизнь, но, боюсь, причина заключается в ином. Они боятся нового покушения. Думаю, когда убийцу найдут, королева успокоится. Как и все мы. – Он помолчал и заглянул ей в лицо. – Хелльвир?
Хелльвир сидела, глядя в пространство. Все эти рассуждения навели ее на одну мысль. Она закрыла книгу и велела себе сосредоточиться на разговоре со служителем.
– Большое спасибо.
– Мне хотелось оказать услугу твоей матушке.
Он снова открыл дверь, и Хелльвир встала.
– Как вы думаете, почему королева приняла религию Онестуса? – спросила она.
– Я не могу ответить на этот вопрос, – произнес служитель. – Но могу сказать, что многие люди обращаются к Богу Обещания, желая внести ясность и порядок в свою жизнь. – Он смотрел на нее сверху вниз. – Может быть, Онестус поможет и тебе? Я слышал, у тебя были неприятности в родной деревне.
Хелльвир не хотела, чтобы он догадался о ее чувствах по выражению лица, поэтому изобразила улыбку.
Беседа со служителем удивила ее. Она ожидала иного. Из намеков отца она сделала вывод, что эти люди – шарлатаны или одержимые, насаждающие какой-то культ, нетерпимый к иноверцам, но Лайус рассуждал вполне разумно. И все же… Хелльвир не знала, в чем здесь дело; наверное, она унаследовала это неприятие от отца. Она чувствовала, что никогда не сможет погрузиться в эту веру, что ей здесь не место, как не место ворону среди голубок.
– Может быть, – солгала Хелльвир, любезно улыбаясь.
Нет, ей все-таки ближе древние обычаи, духи и кровавые жертвоприношения.
В тот вечер она сидела с матерью в общей комнате у камина. Мать занималась шитьем, а Хелльвир, подперев щеку рукой, листала книгу служителя Лайуса. Мать не мешала ей. Хелльвир заметила, что та довольна ее интересом к новой вере – и еще удивлена, хотя и старалась скрыть свое удивление.
Сначала текст был довольно простым. Как и говорил служитель, в книге не содержалось рассуждений о сложных вопросах морали и веры; наоборот, автор доступно рассказывал об истории религии Онестуса, о ее распространении из Галгороса за море, на западный континент. Хелльвир развернула небольшую карту, вложенную в книгу. Она не нашла никаких особенных откровений, и вскоре ей стало скучно. Она видела всего лишь перечисление способов следовать Тропе Обещания, обеспечить себе вечное блаженство рядом с Онестусом. Представления поклонников Онестуса противоречили тому, что ей было известно о потустороннем мире. Хелльвир, конечно, знала, что серое царство Смерти – это всего лишь граница, мост между жизнью и настоящим загробным миром, но не могла поверить в то, что там, дальше, человека ждет нечто настолько… примитивное.
Она зевнула и перелистнула несколько страниц. Одна картинка привлекла ее внимание. Это было что-то новое.
Хелльвир не без удивления разглядывала гравюру. На иллюстрации был изображен человек с закрытыми глазами, окруженный какими-то отвратительными рогатыми монстрами. В книге говорилось, что это темные создания, порождения лжи, которые стремятся отвратить мужчин и женщин от добра и Обещания, сбить их с пути истинного – Тропы Онестуса.
Хелльвир не до конца поняла, что это
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106
