— Смущённо произнесла девушка, наблюдая за моими действиями.
Она прижала к объёмной груди недопитую бутылку, как будто пытаясь ей отгородиться. Я подошёл вплотную, заставив её отступить и прижаться спиной к стене. Забрав вино из неуверенной хватки, сделал хороший глоток с горла.
— Одежда мокрая, я в душ. — Усмехнулся в ответ.
Не получилось у меня удержаться от провокации, девушка слишком соблазнительно выглядела. Да и бурлящие в крови остатки адреналина действовали не только на скорость реакции, но и на кое-что ещё.
Вернув пойло обратно Мире, я взял из шкафа сухую сменку и полотенце. Наклонившись, мельком поцеловал девушку в губы. Она так мило смутилась — ещё не всех испортил наш новый мир.
Душевая пустовала, кроме меня не нашлось бездельников, решивших заняться банными процедурами. Мой взгляд зацепился за отражение в зеркале над раковиной. Прошло всего два года, а я уже не узнавал себя. Куда-то делся улыбчивый парень двадцати пяти лет от роду и на его место пришёл угрюмый незнакомец. Зелёные глаза потеряли свой блеск, взгляд стал тяжёлым и давящим, как у убийцы, что, впрочем, являлось истиной. Нахмуренные брови и недельная щетина тоже не добавляли благожелательности. Отросшие тёмно-русые волосы ещё не падали на глаза, но укоротить их уже стоило. В городе была парикмахерская — люди цеплялись за остатки прошлой жизни. Потускневшие татуировки на теле были предметом моей гордости в глупые годы. Думал, что с ними выгляжу круче. Может так и есть, но их единственная полезная функция — проще будет опознать мой труп. Раньше у меня была более рыхлая фигура, хоть и ростом вымахал почти до двух метров — сказывалась любовь посидеть дома за видеоиграми и сопроводить процесс пивасиком. Впрочем, общению с противоположным полом это не мешало. Студенческие годы прошли весело, в пьянках и тусовках. Многие девушки пали жертвой моего очарования и дурацкого чувства юмора. Сейчас меня можно было принять за громилу — чем сильнее будешь, тем больше шансов сохранить жизнь. Борьба за выживание посредством беготни и махания топором наложила свой отпечаток, да и обильным питанием я не пренебрегал, получив заметный рельеф на руках и плоский живот с видимым прессом. Шрамов тоже прибавилось. В основном мелкие, но один крупный выделялся справа под грудью, похожий на полумесяц. Самодельное копьё гоблина соскользнуло по рёбрам, внутрь не пробилось, но кожу сорвало. Я тогда неделю провалялся — думал помру от инфекции, но обошлось. Док меня вытащил своими знаниями и запасом медикаментов. После этого у нас и сложились доверительные отношения.
Я провёл по шраму рукой. Всё-таки какие же человеческие тела хрупкие. Одна лишняя дырка в теле или вредная бактерия, и всё может закончится плачевно. Пока на своём опыте не узнаешь, не поверишь, что так просто умереть или убить — в зависимости от того, на какой стороне находишься. Лично я умирать не собирался, мне даже нравилось всё происходящее. Никогда не хотел прожить самую обыкновенную жизнь по пути между работой и домом.
Вода в баке уже остыла, пришлось довольствоваться тем, что есть. Не хотелось пахнуть кровью, по крайней мере, не сегодня. То, что мужчина должен быть могуч, вонюч и волосат — смешное заблуждение, далёкое от истины. Ваха вот не пользовался популярностью, хоть и соответствовал всем канонам.
Вытеревшись полотенцем и переодевшись в чистое, я вернулся в комнату. Мира ждала моего возвращения, присев на подоконник. Дождь уже почти прекратился, оставив в воздухе приятную свежесть. Не в моих правилах пользоваться алкогольным опьянением девушки, но я никого не спаивал специально, а упускать сложившуюся ситуацию не собирался. Хотелось спихнуть мирно спящую эльфийку с кровати — сейчас она была третьим лишним. Сам приручил, вот и терпи неудобства.
Я подошёл к Мире и приобнял её за талию. От неё пахло парфюмом и вином. Кого-то раздражает запах алкоголя, а мне нравилось, особенно после такого насыщенного вечера. Опасные ситуации подстёгивают тягу к жизни и ко всем еë прелестям.
— Пойдём к тебе. — Не спрашивал, а скорее требовал я.
Ну не приходит девушка к парню в комнату в откровенном наряде и на каблуках просто поболтать. А те, кто думают иначе — очень многое упускают, совершенно не понимая намёков.
Вместо ответа, она прижалась ко мне и поцеловала. С чувством, с наслаждением. Стоило больших усилий сдержаться и не продолжить прямо здесь, не взирая на возможного свидетеля. В конце концов места хватало и на столе, и на подоконнике.
Прихватив остатки выпивки, мы ушли в женский корпус. К счастью, Мира тоже жила в отдельной комнате. Я запер за нами дверь, отсекая все проблемы сегодняшнего дня. Вопросы утром, сейчас были дела поинтереснее.
Утром я проснулся полным сил — как физически, так и морально. Хорошее окончание ночи способствовало отличному отдыху. Встреч во сне не случилось, а то я опасался обсуждения моих ночных подвигов с существом другого мира. Из кровати одной девушки сразу к другой, только одетой и немного язвительной. Просыпаться и чувствовать рядом тепло человеческого тела — отдельный вид удовольствия. Шевелиться не хотелось, особенно когда к тебе прижимается оголённая женская грудь. А тем более, когда этого уже не было достаточно давно. Мира оказалась очень страстной — может сказался вчерашний стресс, но итогом ночи я остался доволен. Без одежды она была ещё красивее, чем в ней, реальность превзошла все мои ожидания.
Переборов желание поваляться ещё немного, я аккуратно убрал женскую руку со своей груди и поднялся с кровати. Наши вещи валялись на полу вперемешку, скинутые в моменте страсти. Подобрав свои, я оделся и, бросив взгляд на спящую девушку, вышел. Надеюсь, она не обидится на то, что ей придётся проснуться в одиночестве. Я же всё-таки не сбегал в неизвестном направлении.
Штаб продолжал жить дальше, люди сновали по своим делам, которых накопилось весьма много из-за ночного налёта. Пара человек задержали на мне изучающий взгляд, но ничего не сказали. Все прекрасно понимали, что делал парень в женском корпусе. Никому из людей были не чужды удовольствия. Чувствую, скоро будет полно слухов о том, к кому я ходил. Ну если не бегают в панике — значит больше происшествий за ночь не было.
Довольный собой, я заглянул к начальнику. Суровый не оценил моей лучезарной улыбки и смотрел на меня исподлобья.
— Кому проблемы разгребать, а кому потрахушки. — Обозначил он то, что знал о моём времяпровождении ночью.
