последний подонок!
Звоню в дверь, не хочу открывать своим ключом — я здесь больше не хозяин, не хочу напугать Олесю, скорее всего она меня не пустит, но идти мне некуда.
— Вадим? — дверь открывает встревоженная мама, — тебя отпустили? Я позвонила в участок, сказали, что тебя отпустили.
— Да, мам, отпустили, — обнимаю мать, — что ты здесь делаешь и где Олеся?
— Олеся теперь живёт в моей квартире. А ты будешь со мной, — выдает она.
Я устало опускаюсь на диван. Всё правильно, всё так и должно быть. Мои мозги перегрелись и отказываются принимать происходящее. С отчетливой ясностью я вижу ситуацию, как бы со стороны. Что ж я натворил?!
Со стоном запускаю пальцы в волосы. Мама садится рядом, тихо поглаживает по плечу.
— Вижу, совесть проснулась, сынок, это хорошо. Лучше поздно, чем никогда. Ты всегда можешь начать всё сначала, Вадим. Нужно просто покаяться и постараться стать лучше.
Я уже не верю ни во что. Пытаюсь вжиться в эту новую реальность, но кажется, что всё это — просто кошмар. Каждый угол в квартире напоминает о семье, о моей дочке и жене. И я остаюсь здесь, с мамой, которая не понимает, что я потерял.
Спустя время меня накрывает. Закрываю глаза, и в голове снова возникает образ Олеси. Мы гуляем по парку, смеёмся. Я понимаю, что её уже не вернуть, но хочу как-то поговорить с ней, объяснить. Хочу, чтобы она простила меня, не держала зла. Теперь я, в полной мере испив чашу предательства, понимаю её как никто другой. Она имеет право ненавидеть меня, есть за что!
И как дальше? Просто жить? Или пытаться что-то изменить? Мысли крутятся, как белка в колесе. Надо выбираться, но как? Взгляд падает на телефон.
Глава 30
Глава 30
Неделю спустя
Олеся
— Мам, помнишь, ты говорила, что бывают не родные папы? Значит, есть и не родные братья? — подбегает ко мне Катюшка, за ней важно шагает Максим, такой же серьёзный, как и его отец.
— Помню, — киваю я, не понимая, к чему она ведёт, — да, есть и братья не родные.
— Мам, Максим хочет, чтобы я была его сестрёнкой, можно? Он вот мне браслетик подарил и от Ваньки защитил. Пусть Максим с нами живёт, будет мне неродной брат.
— Ого, вы зря времени не теряете, — смеёмся мы с Элиной Львовной.
— Солнышки, вы можете друг друга называть братиком и сестрёнкой, но только в садике. После садика вы каждый идёте к себе домой, — пытаюсь объяснить детям.
— Тогда вы с Катей можете жить у нас, — подаёт голос Максим, — бабушка и папа против не будут. Я спрашивал. И раз Катя моя сестрёнка, значит, я могу называть вас мамой. Да?
Он с надеждой смотрит на меня, у меня перехватывает горло. Я действительно много времени уделяла Максиму и полюбила мальчика. Я понимаю, как ему хочется, чтобы у него была мама, но будет неправильно замещать фигуру матери мной. В конце концов у него может появиться новая мама.
Ко мне на помощь приходит Элина Львовна.
— Максимушка, ты иди поиграй, смотри, вон Костя замок строит. А нам с Олесей Викторовной нужно поговорить.
— Хорошо, я позже подойду, — кивает Максим и, взяв Катю за руку, удаляется.
И ведь подойдёт! Этот мальчик не отступится, пока не получит ответа на свой вопрос. Желательно положительного или с весомыми доказательствами, почему так быть не может. Его уровень интеллекта и так был выше среднего, а сейчас он приобрёл навыки общения и у него сразу же проявился лидерский характер.
— Вы сказали ему, что не против? Зачем? — спрашиваю я Элину Львовну.
— Простите, Олеся, это случайно получилось. Конечно, мы должны были посоветоваться с вами, но мы действительно не против, — Элина Львовна вроде извиняется, но в её глазах поблескивает хитрость.
— Это невозможно, нужно как-то объяснить Максиму...
— Я не смогу, — быстро говорит она, — сами, пожалуйста.
И тут я догадываюсь! Но... не спешу озвучивать свои догадки. А вдруг я ошибаюсь, глупо получится. Я меняю тему разговора.
— Максим уже совсем привык, вы можете не посещать детский сад, заниматься своими делами, — говорю я Элине Львовне.
— Да нет у меня никаких дел, — вздыхает она, — Саша настаивает, чтобы дома убиралась уборщица. Еду мне некому готовить. Максим в садике кушает, а Саша на работе. А мне и делать нечего. Разве что сесть с бабками на лавочке у подъезда.
Это звучит смешно, даже не могу представить себе Элину Львовну на лавочке.
— А здесь у вас хорошо, жизнь кипит. Детки бегают, — улыбается она, — да и ваша компания мне очень приятна.
— Спасибо, — я краснею от удовольствия.
— Я так понимаю, ваш конфликт с мужем благополучно разрешился? — спрашивает она.
— Для меня да, для него не очень, — говорю я, — его выпустили из полиции, но теперь он должен отработать всю сумму заказчикам. Боюсь, алименты я дождусь не скоро.
— Это его урок, он либо поймёт его, либо нет, — замечает Элина Львовна.
— Да, — вздыхаю я, — он звонил, просил прощения. Его Илона бросила, оказывается, всё это время она только деньги с него тянула. Для него это было ударом, говорит, всё понял. Развод даст без проблем и ни на что претендовать не будет.
— Вы верите? — спрашивает она.
— Я хочу в это верить, ведь он отец Катюшки, — говорю я, — но доверять на сто процентов ему не смогу. Если захочет общаться с дочерью, против не буду. Всё-таки лучше худой мир, чем добрая ссора.
— Олеся, простите за назойливость, но мне жутко интересно, как у вас отношения с Александром развиваются? — вдруг меняет тему разговора Элина Львовна, — вы ведь вчера обедали вместе?
Так вот как, значит, я оказалась права. Элина Львовна хочет свести меня с Александром. Интересно, какую роль во всей этой интриге играет сам Александр?
— Какие отношения? — удивляюсь я, — нет у нас никаких
