6. Травмированная вагина
Переложишь вину на жертву, сказав, что именно она в ответе за сложившуюся ситуацию, необходимо… Это нечто вроде совершения ритуального жертвоприношения, когда считалось, что жертва взяла на себя все грехи мира…
— Пегги Ривс Сандэй
Если удовольствие, доставляемое вагине во время секса, является источником радости и катализатором творческого процесса для женского мозга, то верно и обратное утверждение: травмированная вагина, подвергшаяся жестокому обращению из-за насилия или эгоистичного в сексуальном плане партнера, физически не может наполнить женский мозг химическими веществами, порождающими уверенность в себе, смелость, чувство привязанности к партнеру и радость. Ведь за это отвечают те же нервные окончания.
Так что если вы хотите покорять и подчинять женщин — и речь не о том, чтобы посадить их под замок, а о том, чтобы они сами сделали это с собой, стали подавленными, утратили радость жизни и умение отвечать за себя, не получали удовольствия, разуверились в силе любви, думали, что человеческая привязанность хрупка и ненадежна, — вашей целью должна стать вагина.
Когда я узнала о невероятной связи между нервными окончаниями паховой области и женскими мыслями и эмоциями, я не могла не задуматься обо всех тех встречавшихся мне женщинах — из разных слоев общества, — которые были так сильно травмированы, что эта связь могла нарушиться. Я вспоминала их лица. Я вспоминала слова, которые они произносили, и чувства, о которых они мне рассказывали. Я задавалась вопросом: не вызваны ли их страдания утратой этой связи, о которой мы раньше даже не подозревали? Я поняла, что женщины, которых я встречала, — из разных стран и разного возраста — часто держали себя совершенно одинаково и в их глазах застыло одинаковое выражение. Я слышала, как фраза «Я чувствую себя грязной, я — как сломанная вещь» эхом звучала в устах женщин из лагеря беженцев в Сьерра-Леоне (многие из них пережили изнасилования во время войны), и в устах звонивших в кризисный центр для жертв изнасилования в Эдинбурге, и в устах посетительниц многолюдного кафе в Челси, на Манхэттене, страдавших от вульводинии — болей в области влагалища.
Возможно, мы недооцениваем значимость и последствия вагинальной травмы — так же, как недооценивали значимость сексуального удовольствия для женщин, — считая такую травму «просто» физической? Возможно, мы неверно расцениваем душевное состояние женщины после изнасилования как посттравматический синдром, развившийся после перенесенного жестокого обращения? Не упускаем ли мы из виду нечто важное — что именно нарушается, когда страдает вагина?
Узнав, что полноценно функционирующий тазовый нерв играет у женщин важную роль в выработке допамина, окситохдана и других химических веществ, отвечающих за сенсорные ощущения, уверенность в себе и темперамент, я задалась вопросом: насколько травма влагалища может препятствовать выбросу этих веществ в женском мозге? А следом возник и другой вопрос: могло ли именно это стать причиной того, что женские вагины тысячелетия за тысячелетиями подвергались насилию? Я не могу утверждать, что это была сознательная тактика. Но, может быть, так было заведено, подсознательно, потому что эта тактика оказалась эффективной? Ведь держать в подчинении большую часть человечества нелегко'. А если обнаружилось, что есть эффективный способ достижения этой цели?
Иными словами, если на заре истории мужчины на протяжении поколений наблюдали эту биологически обусловленную связь между сексуальным благополучием женщины и ее оптимизмом и уверенностью в себе, могли ли они заметить и связь между сексуальной травмой женщины и ее пониженной способностью испытывать эти чувства?
Когда ты проводишь много времени в кризисном центре по изнасилованиям, как это делала я, трудно не задаться вопросом: не чудовища ли мужчины? Почему изнасилования случаются в любом обществе?
Почему на войне всегда насилуют женщин врага? Почему столько мужчин совершают изнасилования именно во время войны? феминистка Кейт Миллет в своей работе «Политика пола» (Sexual Politics) (1970) утверждает, что «изнасилование, как правило, является результатом мужского садизма и ненависти к женщинам», а Сьюзен Браунмиллер, автор книги «Против нашей воли: Мужчины, женщины и изнасилование» (Against Our Will: Men, Women and Rape) (1975), полагает, что «война делает из мужчин извращенцев, чтобы превратить их в насильников». Но такое толкование исходит из личностного понимания сексуальности, предложенного Фрейдом. Таким образом, они стремятся дать психологическое объяснение всем изнасилованиям, что заставляет сделать тревожный вывод: мужчины как личности являются возможными садистами. Но что если некоторые изнасилования не обусловлены личностными качествами, а используются как инструмент и являются системой?
