не стошнило. Тем не менее он направился за ней на кухню.
Пространство всё так же делилось барной стойкой на две зоны. На овальном, тёмного дерева столе на блюдцах стояли три чашки из сервиза. В них дымился чай, из чая высовывались ложечки. Рядом стояла пиала с тёмно-красным вареньем, плетёная ваза с насыпанными горкой конфетами и печеньями, тарелка с колбасой и сыром и ещё одна с нарезанной булкой. Кириллу есть не хотелось, как и общаться с Лариской, и вообще, эта кухня вызывала у него отвратительные воспоминания. Однако он сел на стул, где сидел в тот злополучный день с попыткой обвинить в изнасиловании, окинул взглядом холодильник с магнитами, картины с парусниками, безделушки на полках, черноту за окном.
Лариска убрала на барную стойку ненужную третью чашку и тоже села.
— Значит, ты не наигрался? — провокационно дёрнув крашенной бровью, спросила она. Взяла печенье, с хрустом отломила.
— А ты, значит, взяла Андрюху к себе — не стала гневить судьбу? — Кирилл тоже дотянулся до вазочки и потом повторил трюк с печеньем. Лариска хмыкнула:
— Один-один, Кирилл. Но я надеялась, ты больше не появишься на нашем горизонте.
— А я смотрю, у тебя жарко. Печку топишь дровишками, которые уставшего Егора заготавливать заставляла? — Он повёл головой и печи не увидел. Но она должна же быть: трубы парового отопления по периметру идут.
Банкирша засчитала ему и этот гол. Макнула обломок печенья в чай. От него поплыли крошки, жидкость помутнела. Лариса подняла глаза:
— У меня котёл, Кирилл. Его можно топить газом, дровами и углём. Газа нет, поэтому топлю дровами и углём. Егор не брал бы деньги просто так.
— А ты нашла бы способ уговорить его. Я вот нашёл. От меня он деньги принял. Может, он чувствовал твою неискренность? — Воображение Калякина пробудило постельные сцены, в которых его стройный сельский красавчик ебёт эту старую, много возомнившую о себе, разжиревшую дуру. Нет, не ебёт — ебут по собственному желанию, а Егор отбывал повинность, как холоп не отказывает барыне, чтобы не впасть в немилость.
— От тебя он натерпелся горя!
— Я защищал его!
Пикировка могла бы продолжаться долго, Кирилл впал в раж, Лариска тоже, обоих подстёгивала ревность, но в кухню влетел Андрей. Глаза у него были расширенными, взгляд — взбудораженным.
— Кира! Кир! Я же тебя зову! Егор на связи! Бегом!
Кирилл мгновенно переключился и на автомате вскочил с места, побежал. На ходу вспомнил, что бежит общаться с Егором — испугался, затрясся, чуть не остановился. В голове взболталась каша, ладони вспотели, но ноги бежали, а глаза видели, куда бежать — за Андреем через прихожую на лестницу, по порожкам вверх, поворот, и ещё раз по порожкам, в узенький ярко освещённый холл, дальше в дверь направо… Топот ног звоном отдавался в ушах.
— Подожди! — взявшись за ручку межкомнатной двери, Андрей затормозил и повернулся, выставив руку.
— Что? — спросил, останавливаясь, Кирилл. Он запыхался. Сердце то ли от волнения, то ли от бега стучало в висках. Он не понимал, что случилось, почему его то гонят быстрее, то не пускают. Он хотел увидеть Егора и боялся, что не готов, что всё, что готовил сказать ему, забыл. Ему нужно было время собраться с мыслями, и каждая лишняя минута казалась адом. Он вытянул голову через Андреево плечо, но в узкую щель ничего не увидел, только кусочек тёмной комнаты с серым свечением скорее всего от монитора.
— Я тебя позову, — прошептал Рахманов. — Егор не знает, что ты приехал. Жди. И тсс! — Андрей приложил указательный палец к губам и проскользнул в дверь, не закрыл её до конца. Успокоившееся сердце Кирилла застучало о рёбра вновь. Он запустил руки в волосы, взлохматил, только заметив, что Лариска не поднялась наверх. Ну и хорошо. Он не хотел сейчас думать о её боли, не хотел чувствовать вину за своё счастье.
Порывистым движением Кирилл приник к дверному косяку, желая подслушать, но в этот момент дверь распахнулась. Всё так же прикладывающий палец к губам Андрей поманил его и, оторвав палец ото рта, указал им на место у стены комнаты. Кирилл послушно вошёл и встал туда. Взгляд мгновенно прилип к монитору, в поле зрения камеры которого он не попадал. На тридцатидюймовом экране в окне «скайпа» был… Егор… Родной, милый, самый необыкновенный Егор. С колдовскими глазами, чётко очерченной линией губ, длинными непослушными волосами, падавшими на лоб и плечи.
Ноги Кирилла стали ватными. Он едва не осел по стенке, но не отрывал глаз. Изображение дёргалось, временами плыло и восстанавливалось — вероятно Егор шевелил рукой, в которой держал смартфон.
— Андрей, где ты? — нетерпеливо позвал он. Голос был чуть изменён микрофоном или динамиками.
— Уже иду. — Он подошёл к угловому компьютерному столу. Внизу экрана появилась его маленькая фигурка по пояс. — Я здесь. А ещё здесь… смотри кто! — Андрей цирковым жестом направил обе руки на Кирилла. Казалось, его улыбка расплылась шире лица.
— Кто? — с подозрением удивился Егор.
Кирилл медленно приблизился, встал рядом с пацаном в поле захвата камеры. Его изображение тоже появилось на экране, правда, часть головы не вместилась.
— Кирилл! — радостно сообщил брату Андрей, да Егор это уже сам видел. Лицо, занимавшее почти всё пространство, стало непроницаемым.
— Привет, — сказал Калякин и услышал, что голос дребезжит, как у старухи бабы Липы, и воздуха не хватает, и всё тело словно потеряло кости и вот-вот упадёт мешком без каркаса. Он смотрел на Егора.
Смотрел на Егора.
Смотрел на Егора, лицо которого занимало почти всё пространство окна, вспоминал любимые, подзабытые черты. Не замечал больше ничего. Ничего не мог больше произнести после этого грёбаного, такого дурацкого и нелепого «привет». В голове был туман — счастливый, радостный, тревожный туман. Как не грохнуться в обморок? Впору ухватиться бы за край стола, чтобы не упасть.
— Ну я пойду? — раздался над ухом голос Андрея, тоном, что он сделал для двух дураков всё от него зависящее, а дальше умывает руки. — Поговорите, пообщайтесь без меня… Садись, Кира.
Кирилл почувствовал, что ему выше коленей ткнулось что-то узкое, машинально опустил на это что-то попу и понял, что ему подсунули кресло на колёсиках — широкое, мягкое. Он пододвинул его ближе. На экране замелькали его неловкие перемещения, фрагменты частей тела. Андрей одним касанием отрегулировал наклон веб-камеры и сбежал. Дверь за спиной тихо хлопнула.
Встреча
Егор смотрел на экранчик своего смартфона, смотрел на него. Выражение красивого даже при искажении
