– О… – сказал Том.
– Дальше хуже, – предупредил я.
Согласно учению Римско-католической церкви, Михаил возносит души умерших на небеса. В час их смерти он спускается и даёт каждой душе возможность искупить грехи. Однако Михаил не единственный ангел смерти в теистических учениях. Его противник – Самаэль-разрушитель. Самаэль – антипод Михаила и его враг. Согласно некоторым источникам Самаэль вместе с Люцифером стоит во главе всех демонов и командует мятежными армиями, противостоящими небесному воинству. Он архангел смерти и льёт в уста людей яд. Этот яд разъедает их изнутри, и они умирают.
Том скрестил пальцы с такой силой, что они побелели.
– Чума! Тут говорится о чуме!
Именно это и встревожило меня более всего. По словам доктора Парретта, Мельхиор предсказывал ход чумы. Он знал об ангелах. Он знал, что я сделал нечто, связанное с ними. И его люди проникли в мой дом. Почему? Был ли этот отрывок ответом? Возможно, всё это имеет какое-то отношение к «Огню Архангела»? Или же дело в чуме? Мой учитель был известен как специалист по чуме. Может, воры искали некий рецепт, как и думал лорд Эшкомб? Или некие заметки, где мой учитель писал, как бороться с чумой? Но если и правда существовали такие записи, почему я их нигде не нашёл? И почему мастер Бенедикт никогда не обсуждал чуму со мной?
Мельхиор видел ангела смерти в ратуше. И сказал, что на мне его печать…
«Что, если это моя вина?» – подумал я. Что, если использование «Огня Архангела» привлекло внимание Михаила? И хуже того: внимание Самаэля. Может, Самаэль и есть ангел, нависший надо мной? Ангел, которого узрел Мельхиор…
«Человек, которого ты любишь, умрёт».
После гибели мастера Бенедикта остался лишь один такой человек. И он сидел сейчас напротив меня, с возрастающим страхом просматривая страницу за страницей… Мне тоже стало страшно.
Что, если я убил своего лучшего друга?..
Мы ещё пару часов изучали записи мастера Бенедикта, ища что-нибудь, связанное с ангелами смерти. Потом я пошёл проведать Салли. Несмотря на боль, она починила всю мою одежду и с довольным видом продемонстрировала её мне.
Том был изумлён.
– Очень уж она жизнерадостная для безработной и бездомной девчонки, которую вдобавок недавно избили.
Но я понимал Салли. Ведь я тоже был из Криплгейта.
– Сегодня утром, – сказал я, – она ещё жила на улице, не зная, куда податься и что с ней станется. А теперь у неё появилась крыша над головой, и в желудке есть еда. Может, Салли и избили, но дела её идут намного лучше, чем она могла надеяться.
Если бы не мастер Бенедикт, я жил бы так же. И я по-прежнему тревожился о судьбе Салли, поскольку не мог оставить её здесь надолго. Тем не менее я был рад, что она пришла ко мне за помощью.
Я продолжал читать до самого вечера, иногда спускаясь на первый этаж, чтобы составить компанию Тому. Мой друг пёк нам булочки из муки, купленной сегодня на рынке. Они наполнили дом чудесным ароматом свежего хлеба. Я раз и навсегда выбрал для себя ремесло аптекаря, но нельзя было отрицать, что профессия Тома пахла намного лучше, чем моя.
