Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
но тот только отмахивался и головой тряс. Другие поглядывали на них и помалкивали.
– Да вы чего, – сказал Иван, – носы повесили? Гулять я ноне хочу. Давно с вами не гуливал.
– То-то, Ивашка, – сказал Пивоваров, давно на посаде не бывал, а у нас, вишь, дела какие. Чай, слыхал в соборе то?..
– Ты про то, что пошарили в поветях у вас. Чай не все уволокли. С одного разу не обедняете. Вон Тишка вино катит. Гуляй, ребята, в мою голову.
– Вишь, гуляй, – сказал Кузьма Усов. Тебя, чай, лихие люди не тронули.
– Да, за тыном-то сидеть оно ладно, – подхватил Чичерин, – а мы-то ровно в лесу живем. Кто хошь приходи – грабь.
– Чего ж зеваете, – сказал Иван, – ведомо, и стены обвалились, и ров засыпало, и крепости, почитай, ни одной нет. Чего ж не ставите огород[23]?
– Не ставим! – крикнул Усов. Да ты чего? Уговор-то, чай, ведаешь – вместе ставить. Аль одному посаду осилить? Сам сулил, а сам не платишься.
– Вишь, вы к чему подбираетесь! – захохотал Иван. – Не, ребята, то мне не с руки. Не бывать тому. Сами мошны-то порастрясите.
– Погодь, Ивашка, – крикнул опять Усов, – может, и ты поплатишься как.
– Молчи, Кузька! – крикнул Пивоваров и дернул его за рукав.
– Ты чего, Кузька, задираешь? – сказал Иван. – Пей лучше, Аль впервой лихие люди пошаливают?
– То-то давно не бывали, – сказал Пивоваров.
– Видно, гадали, что скучились вы, – засмеялся Иван.
– Тебе все в смех, Иван Максимыч, – сказал Чичерин, – а нам не до смеха. Вишь, караульного досмерти убили.
– Чего ж, панихиду по ем, что ли, служить? Ну и убили. Иного поставите.
– К собору, вишь, Воскресенскому подбирались. – Нехристи, видно, – сказал, кто-то.
– Басурманы[24], вишь, отколь ни возьмись, в Соли объявились – крикнул другой из угла.
– Каки басурманы? – спросил Иван.
Все молчали.
– А хошь бы тот, что с тобой, Ивашка, похаживал, – крикнул Кузька Усов.
– Чего? – крикнул Иван и стукнул кулаком по столу. – Да вы что, аль с ума сбрели! Как со мной говорить почали! Запамятовали, кто я? Не спытал вас, с кем дружбу водить.
– Чего осерчал, Ивашка, – сказал Тереха Пивоваров, – к слову то лишь. Поминали мы намедни, такие же вот, как приятель твой, при Шуйском князе Соль зорили. Еле отсиделись. Всех было вырезали, Тебя-то в те поры не было, Максим Якович, покойник, на Пермь съехал и вас увез. – Да, от их, нехристей, добра не жди, – сказал кто-то.
– Вечор лишь съехал от тебя басурман тот, – сказал Усов, – а в ночь и…
– Кузька! – крикнул Иван и вскочил с лавки, – в морду хошь? Ах ты, смерденок! Какое слово посмел сказать.
– А чего не молвить? – кричал Усов. Он тоже вскочили засучивал рукава. Гадаешь, как Строганов…
Иван кинулся на него. Все повскакали с мест, сразу шум поднялся, тяжелые лавки с грохотом валились. Через столы грудой лезли парни. Одни хватали за руки Усова, другие Ивана. Все кричали в голос.
– Пусти! – орал Усов.
– Попомнит Строганова! – кричал Иван.
– Да уймись ты, Кузька! – пытался перекричать всех Пивоваров. – Оттащите вы дурня того! Ивашка, чего с щенком связался? Упился он, аль не видишь! Сам не ведает, чего брешет.
Усова потащили в угол, но он ругался, отбивался и пытался вырваться.
– Ладно, – сказал Иван, немного остывая. – И то рук марать об гаденыша не пристало. – Он хмуро оглядел всех. – Вишь, говорить почали. Гадаете, в версту вам Строгановы? Погодьте! Покланяетесь еще мне!
Он повернулся и, ни на кого не глядя, вышел из кабака.
Сперва все молчали.
– Эх, ребята! – сказал Пивоваров, не ладно то вышло. А все ты, Кузька. Неймется тебе.
– А чего ж? Так все и спускать ему! – спросил Усов.
– Не спустил, что ли?
– Кабы не кинулись все, показал бы ему! – хвастливо крикнул Усов.
– А дале чего, дурень? – сказал Пивоваров. – Со Строгановами тож связаться не обрадуешься. А тот час надобно кончать дело. Без огорода посаду не быть. Уж как один басурман дорогу нашел, не миновать иных дожидать. Добром ноне Иван не поплатится, осерчал сильно. Сколько время у воеводы грамота лежит, чтоб с Ивана казну сыскать на городьбу. Сказывал и старикам, надобно почесть Степке снесть. Алтына со двора жалели, а ноне на сколь обчистили. Заутро сход соберем, да тем же часом старосту к воеводе пошлем. Сенька Евтифеев – он дока! – пущай улестит Степку. Может, и взыщет он с Ивашки…
Акилка-приказный
Так и сделали. На другое утро посадские собрали сход. Покричали. Меньшие люди[25] пробовали говорить, чтоб разверстать почесть по достатку: с лучших людей по алтыну, с середних по три деньги, а с меньших по деньге. Но не вышло так. Богачи настояли на своем. Хоть их и немного было, но у них всегда на откупу горланы, которые всех на сходе перекричат. Порешили со всех дворов собрать поровну, по три деньги. Собрали казну, вышло больше ста алтын – три рубля слишком, почесть богатая. Послали воеводе во двор четверть мяса, пуд рыбы соленой, муки куль, и деньгами понес Семен Евтифеев воеводе полтора рубля да дьяку десять алтын и приставу алтын сунул.
Пристав, как увидел, что с посада на воеводский двор въехал воз с дарами, так сразу впустил старосту в приказную избу и шепнул дьяку, что не с пустыми руками. Староста поклонился воеводе, подал ему казну и сразу заговорил:
– Государь, Степан Трифоныч, будь милостив, как отец ты наш, заступи сирот твоих. Ведаешь, грамота государева есть, чтоб в доле с нами Иван Максимыч огород ставил. Без огорода нам не жить. Вовсе одолели лихие люди. Вечор-то, ведаешь, почитай все повети обчистили. Не осилить миру без Ивана Максимыча, Крепостей одних четыре надобно, да стены двойные, да ров, мало ли? А он не платится. Похваляется, слышь, что-де царский указ ему нипочем. И ты-де сунуться до его не посмеешь. Он-де твою милость…
Воевода подскочил на лавке и кулаком по столу стукнул.
– Не посмею! Ах, он пес! Воеводу не уважает! Ужо покажу я ему! Эй, Акилка! – крикнул он, – подь тотчас к Строгановым, молви: сам воевода Степан Трифоныч Ивана Максимыча к себе на воеводский двор требует. Безотменно чтоб пришел. По царскому, скажи, указу. Тотчас.
Акилка, подьячий, стоял, выпуча глаза, перед воеводой. Открыл было рот и опять закрыл, не посмел слова сказать. А ноги у него точно приросли к полу. Никак с места не мог сойти.
– Ну! – крикнул воевода, – аль оглох? В холодную захотел?
Степан Трифонович приподнялся с лавки. Но Акилка ждать не стал, живо выскочил в
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
