Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
class="p1">Они допили остатки спиртного и каждый молчаливо задумался о своем. Взор Данилы вновь скользнул вперед, за столик напротив: те же самые дамы, непроницаемые каменные лица, глубокое декольте, нежные изгибы, флиртующие ноженьки и рот… он как и прежде, алчно, лобызал леденцы бренда «Русь».
Спустя несколько минут гнетущей тиши, дверь в кабак отворилась и на пороге возникла высокая фигура в черном плаще, подол которого волочился по полу, а широкий капюшон скрывал в тени лицо его обладателя. Фигура сбросила капюшон и взору предстала бритая до блеска голова, худые острые скулы и пристальный режущий взгляд. Силуэт в черной мантии неторопливо двинулся вперед, внимательно разглядывая каждого посетителя встречающегося на его пути. Когда фигура поравнялась с их столиком, шаг её замедлился ещё более, она как бы остановилась, замерла на месте, впившись глазами в школьных друзей.
Рука Левы взяла лежащую на столе карамельку и начала медленно избавлять её от обертки. Пронзительный взгляд незнакомца вновь устремился вперед и с той же неторопливостью, черный плащ поплыл далее.
Когда темная фигура миновала их, Лева развернул обе карамельки, этикетки их положил с края стола, но конфеты есть не стал, а спрятал их в широком кармане своего пальто. Глаза товарища, отрицательно и весьма скрытно, покачали Даниле. Когда же фигура в черной мантии проходила обратно, то взгляд её мимолетно скользнул по краю стола, там где лежали черно-красные фантики и не смея задерживаться, грозный лик прошел мимо.
Когда незнакомец ушел и двери бара захлопнулись за его спиной, друзья ещё несколько минут, без единого слова, смотрели в пустую посуду, на дне которой покоились остатки жижи. Гнетущее напряжение скрылось за дверью, вслед за черным плащом, однако его дух продолжал витать в воздухе.
– Видишь ли Дань… -слова Левы разрядили безмолвную атмосферу и сглотнув застрявший в горле комок он продолжил, и каждое слово его пронеслось с пылающей одержимостью: -Сейчас пора решать настала, кто есть ты, кем являешься?! Революционер ты иль шлюха портовая.
Слова старого друга прозвучали весьма вызывающе, даже немного оскорбительно и в тоже самое время в них была доля истины, да доля немалая и от осознание этого, на душе Данилы становилось ещё не спокойнее. И хоть он и не был ярым сторонником мер радикальных, однако постепенно, думы эти начинали казаться ему единственной альтернативой царящему хаосу, а возникшее чувство тревожное, вносило ещё больше сумятицы в его внутренний мир. Друг предлагал сделать выбор и выбор сей был весьма ограничен, да и каждая его часть перечила взглядам его. Так зерно сомнения плотно впилось под кожу, проникло в самое сердце, залезло в нутро.
Они заказали ещё по пятьдесят грамм спиртного, каждый своего и пока заказ несли, старые друзья не проронили ни слова, сидели в абсолютном безмолвии, словно совершенно незнакомые люди. Лева молчал не желая ставить товарища в неудобное положение, а Данила ничего не говорил боясь испортить впечатление о себе. Когда заказ принесли, они молча выпили и расплатившись по счету (каждый сам за себя), вышли из бара.
Дождь уже закончил идти, дороги и тротуары были устланы лужами, а в воздухе стоял вдохновляющий запах осени. Лева достал с кармана пальто две голые карамельки и оглянувшись по сторонам, швырнул их на дорогу: леденцы тихо хлюпнулись в лужу, оставив после себя круги на воде.
В безмолвии они стояли на пороге сего кабака, смотря на фасад обветшалого здания пред собой, на разбросанный мусор средь мостовой, на заколоченный досками окна, на грязные лужи, на серое небо… Черный воронок, походкой косолапого медведя, медленно прокатил возле них и так же неторопливо, подобно сытому зверю, скрылся за ближайшим углом.
Они постояли на пороге ещё с пол минуты, так и не решившись ничего сказать друг-другу и одновременно буркнув «пока», разошлись в разные стороны.
Надежда
Бесцельно он бродил по городу, пока сумерки не спустились с небес и вечерняя тьма не вступила в свои права. И все это время, ноги его не замечали луж пред собой, в голове крутился разговор с другом детства, а сознание терзалось вопросами:
«Разрушить до основания, чтоб заново строить… Хотя куда движемся мы сейчас, какое у нас направление… ведь нет ничего, нет планов, нет мечты, нет стремления. По инерции катимся вниз с горы, куда-то в темную чащу, в неизведанный лес дремучий… где бездна сплошная, да одна неизвестность. А что же в той неизвестности, ведь там так же, каждый шаг может стать губительным, в сторону ступил и с обрыва вниз полетел… -размышлял про себя Данила и чем больше он углублялся в сомнения эти, тем темнее становились грядущие перспективы и неведанная тревога начинала рыскать внутри. -Так может прав тогда друг был, зачем бояться темного леса, зачем идти в его чащу, коль можно сжечь его на корню, а уж потом пробираться вперед… Да и коль старое древо перестало плоды приносить, то может и ненужно оно вовсе, какой прок от него?.. Сосет только соки земные, как паразит скользкий… А построй что-то новое рядом, так и это же, светлое начинание, обовьет щупальцами своими мерзкими, телом холодным чешуйчатым, а следом и жизнь с него выцедит, да ошметки обглоданные выплюнет. Что здесь таить: ведь плохо живем мы, плохо… Однако ведь и хуже быть может, да всегда может быть хуже. Да и мне ли жаловаться, роптать на жизнь мою сытую, когда у других и того нет… Кому-то даже с рождением не повезло, а кто-то только-только и увидел свет белый, а здесь вот указ этот да жизнь отнюдь не в розовом цвете… только родился и на вот держи, окунайся в болото зловонное… Хотя разрушь на корню сейчас все, так и света белого этот человек не увидит, а так жизнь хоть какая. А в будущем гляди все и измениться, ведь всегда меняется, всегда…»
Мелкая морось, которая периодически капала сверху да порывы холодного ветра, заставили тело его порядком промерзнуть. И когда взгляд его уткнулся в одинокое такси, скучающее на обочине, всего лишь в шагах десяти от него, он решил заглянуть во вчерашнее заведение, так, скоротать часик-другой да согреться немного. Подойдя ближе к автомобилю, в вечерних сумерках, он узнал тот самый раритетный Форд модели Т-34, на котором накануне, ранним утром иль ночью этого же дня, рассекал улицы в поисках своих документов. Открыв двери машины, тело Данилы погрузилось в большое уютное кресло позади водителя.
– Вечер добрый вам господин! -поклонился водитель. -Куда господин ехать-то изволит?
– Все туда же… туда же, -куда-то в сторону едва прошептал Данила и чуть громче добавил: -В Мертвый Енот вези.
– Как прикажете господин, -понуро ответил извозчик и без былого, утреннего, задора уткнулся в баранку. Рассекая осенние лужи колеса Форда помчали вперед.
В процессе езды, когда Даниле наскучили вечерние пейзажи, он что-то спросил у извозчика, но тот ответил с какой-то строгой формальностью, словно бы прося прощения и тут же умолк; после Данила ещё пару раз пытался вывести его на какой-либо разговор, но каждый раз попытки сии оказывались тщетными: та же холодная формальность, десяток извинений да обращение «Господин» через каждое слово. От его утренней общительности, откровенности да наивности не осталось былого следа. Извозчик словно обернулся в послушного робота, для которого долг есть единым благом земным.
Когда автомобиль подъехал к порогу Мертвого Енота, таксист сунул в свой рот карамельку и развернувшись в пол-оборота протянул несколько леденцов Даниле.
– Прошу вас господин – угощайтесь.
Данила машинально взял конфеты и так же автоматически сунул их в карман своего пальто.
– Русью-то единой и живем мы, -с опущенной головой, вполголоса, вымолвил извозчик, да даже не вымолвил, а монотонно отчеканил словно молитву вызубренную на зубок.
Расплатившись он вышел с такси и покинул салон автомобиля он весьма в странных, замешанных, чувствах. Старинная машина, а более извозчик её, предстали сейчас пред ним словно какие-то игрушки, явившиеся сюда не из этого
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
