подготовки офицера он считал составление и решение тактических задач, которое позволяло всем командирам – от самых младших до самых старших – познакомиться со всеми принципами и тонкостями военного искусства. Пока он преподавал в высших классах Военной академии, его лекции прослушали первые пять выпусков этого военно-учебного заведения – 92 слушателя, которые во время Балканских войн и Первой мировой заняли самые значимые командные должности. Среди них – подполковник Генерального штаба Новак Бранкович и полковник Живко Павлович. Последний, будучи начальником Оперативного отделения Главного генерального штаба, первым усвоил и ввел как в сербскую теорию военного искусства, так и в оперативное планирование такое понятие, как «стратегическое поджидание».
Другой ученик Путника Новак Бранкович сыграл важную роль в обучении старшего комсостава сербской армии. В качестве профессора высших классов Военной академии (1901–1906) он заставлял слушателей справляться с тактическими задачами на карте и на местах с помощью аппликативного метода, то есть без заранее предусмотренных вариантов решения. Этот подход практиковался и в ходе поездок Генерального штаба, которые организовывались каждый год для тех, кто готовился к переходу в генерально-штабную специальность, а также для прочих офицеров Генерального штаба. С 1903 г. этими поездками чаще всего руководил сам Путник.
Во время этих поездок решались конкретные стратегические и тактические задачи, касавшиеся всех значительных оперативных направлений в Сербии. Дабы избежать шаблонного подхода к этим задачам и обеспечить победу здравого смысла, собравшиеся соглашались не только с «научным» или «школьным», а с любым иным решением, если оно подкреплялось логикой и весомыми аргументами. Так, Бранкович и Путник, руководствовавшиеся тезисом, что «в бою все возможно», допускали критический анализ любой задачи, свободный от каких-либо ограничений или навязанного сверху вывода, что поощряло самостоятельность и личную инициативу командиров всех уровней. Аппликативный метод применялся в качестве стандартного на протяжении всего периода нахождения Путника на должности начальника Главного генерального штаба или во главе военного министерства. Того же подхода придерживались наследники Бранковича на кафедре тактики, а именно, подполковник Милан Ж. Милованович и др. Из 426 сербских офицеров, закончивших высшие классы Военной академии до Великой войны, 275, или 65 %, слушали лекции по тактике, которые читал Новак Бранкович или его наследники. Если к ним прибавить 92 человек, которым читал Путник, то доля тех старших офицеров, кто находился под влиянием его концепции, превысит 85 %.
Живоин Мишич тоже воспитывал командиров в том духе, чтобы они становились целостными личностями, способными к самостоятельности и инициативе. В своих лекциях из курса стратегии он обращал внимание на разницу в осуществлении командования в ходе «регулярного» и «случайного сражения» («встречного боя»), во время которого самоинициатива выходит на передний план. Что касается необходимой для этого личностной целостности, Мишич недвусмысленно заявлял: «Весь мой прежний опыт службы позволяет мне сделать вывод, что у многих наших офицеров, особенно у тех, кто занимает высокие должности, недостает мужества высказать по важным вопросам свое подлинное мнение в присутствии старших по возрасту или по званию командиров! <…> Нахожу, что это серьезный недостаток, который в судьбоносные моменты мешает нашим вообще-то очень подготовленным и отважным старшим офицерам проявить инициативу, столь необходимую в военных операциях. Поэтому в процессе воспитания необходимо весь наш офицерский корпус побуждать к разумной личной инициативе, уместной как в мирное, так и в военное время. <…> Нет ничего хуже во время войны, чем боязнь взять на себя ответственность»[8], – подытожил Мишич.
Кроме того, пока Путник возглавлял военную администрацию, Главный генеральный штаб и командование дивизионных областей каждый год проводили учения без войск – на картах или на местах с участием большего или меньшего количества офицеров. Последнее зависело от целей учений, которые дополняли и без того масштабную систему совершенствования командного состава и способствовали проникновению концепции Путника вглубь сербского военного организма.
Особое внимание Путник уделял обучению и селекции высшего командного состава. Он подчеркивал необходимость и пользу того, чтобы старшие офицеры имели самые выдающиеся способности, и требовал, чтобы и Генеральный штаб задавал высокую планку. С первых лет существования сербской военно-образовательной системы офицеры Генерального штаба представляли собой элиту сербской армии, так как достигнуть их уровня было очень непросто. По той же причине во многих армиях офицеры Генерального штаба образовывали особую касту, возвышавшуюся над остальными представителями офицерского корпуса. Основная заслуга Радомира Путника, с 1903 г. находившегося на должности начальника Главного генерального штаба, состояла в том, что ему удавалось сблизить Генштаб и войска. Он верно определял полномочия офицеров Генштаба, указывая, что их роль – в том, чтобы быть специализированным вспомогательным органом начальников областных командований и оперативных частей. Благодаря этому в ходе как Балканских войн, так и Первой мировой отношения высших командиров и их начальников штабов характеризовались абсолютной гармонией, что имело самое большое значение для успешного проведения операций.
В этот период завершена разработка сербской военной доктрины, формальным воплощением которой стал «Устав полевой службы», опубликованный в 1911 г., хотя основные его постулаты применялись и раньше. Генерал Радомир Путник сыграл решающую роль в том, какой облик приняла доктрина, которая опиралась на принцип маневренной войны, изначально воплощенный в служившей образцом германской военной доктрине. В сербской теории военного искусства преобладало прогрессивное представление о взаимосвязи государства (то есть политики) и войны. Присутствовало понимание, что переменчивые политические цели и обстоятельства могут повлиять на изменение стратегии, что не отменяло того, что командующий, осуществляя управление военной операцией, должен иметь свободу действий. Воспринято мнение Мольтке, считавшего смертным грехом догматическое стремление осуществить любой ценой план операции. Поэтому поощрялась инициативность всех командиров – высших и низших. Приоритетом было сохранение духа армии, а также спонтанности действий и реакции подчиненных командиров. Суть этого подхода отражена в следующей сентенции: «Приказ должен содержать то, что командующий не в состоянии предпринять сам, и ничего более». Поэтому в разделе «Устава полевой службы», посвященном руководству армией, наряду с приказом, еще в 1894 г. предусмотрена и директива, оставлявшая больше пространства для маневра при выполнении задачи.
Поэтому в «Уставе полевой службы» (1911), представлявшем собой вершину сербской военной мысли, положения о самоинициативе получили дополнительную разработку. Пункт 979 подчеркивает: «Каждый командир, выполняя свою боевую задачу, обязан помнить об общей цели операций. Удостоверившись, что его намерения и приказы должным образом поняты, он должен предоставить своим подчиненным полную свободу в выборе средств для их исполнения». О том же идет речь в пункте 980: «Командир обязан действовать энергично, самостоятельно и инициативно в тех случаях, когда необходимо незамедлительно оказать помощь соседним войскам, и когда обстановка со времени предыдущего приказа изменилась, а новые приказы еще не поступили. <…> О таких самостоятельных
