Часть III. КОЧЕРГА
ГЛАВА 1
Ветер свистел и завывал вокруг крепости Мейстрикт. Арктические чертенята задували своим ледяным дыханием через щели и трещины в стенах моей комнаты. Язычок пламени в лампе дёргался и приплясывал, едва выживая. Когда пальцы мои совсем коченели, я ненадолго согревал их возле огня.
Ветер был очень силён. Он дул с севера и нёс с собой снежное крошево. За ночь снега выпало целый фут. И ожидалось ещё больше. От этого страдания станут ещё сильнее. Я пожалел Элмо с его бандой. Они охотились за повстанцами.
Крепость Мейстрикт. Жемчужина оборонительных сооружений на Плато. Промёрзшая зимой, отсыревшая весной и духовка летом. Поклонники Белой Розы и основные силы повстанцев были самыми незначительными из наших проблем.
Плато имеет форму длинного наконечника стрелы, указывающего на юг. Этот плоский участок поверхности расположен между двумя горными хребтами. Крепость Мейстрикт стоит на самом острие этого наконечника. Цитадель встречает здесь и погоду и врагов. Наша задача — удержать этот якорь северной оборонительной системы Леди.
Почему Чёрная Гвардия?
Мы — лучшие. Повстанческая инфекция начала проникать через Плато вскоре после падения Форсберга. Хромой попытался её остановить и потерпел поражение. Леди послала нас, чтобы ликвидировать устроенный Хромым беспорядок. Любой другой выбор означал бы потерю ещё одной провинции.
У ворот послышался сигнальный звук трубы. Возвращался Элмо.
Но никто не выбежал его встречать. Правила не допускают излишнего любопытства. Каждый раз надо делать вид, что твои поджилки не трясутся от страха. Народ просто выглядывал из укромных местечек, интересуясь собратьями, которые пришли с охоты. Потеряли кого-нибудь? Кто-нибудь тяжело ранен? Они ближе тебе, чем родственники. Ты много лет сражался бок о бок с ними. Не все они были друзьями, но все — одной семьёй. Единственной семьёй каждого.
Воротник постучал по лебёдке, отбивая лёд. Изъявляя визгом свой протест, решётка поднялась. Как историк Гвардии, я мог встретить Элмо, не нарушая неписаных правил. Ну и дурак! Я вышел на самый ветер и стужу.
Множество жалких теней просматривались через стену секущего лицо снега. Лошадки еле тащились. Их седоки тонули в заснеженных и заледеневших гривах. И животные, и люди сжались, пытаясь избежать царапающих когтей ветра. Клубы пара от дыхания лошадей и людей быстро уносились в сторону. Глядя на такое, от холода задрожала бы и снежная баба.
Из всей Гвардии только Ворон до этого видел снег. Короче, добро пожаловать на службу Леди.
Всадники приблизились. Они скорее были похожи на беженцев, чем на полноправных членов Чёрной Гвардии. В усах Элмо мерцали бриллианты льдинок. Остальная часть лица была скрыта какими-то лохмотьями. Другие гвардейцы были так замотаны тряпками, что я не мог сказать, кто из них кто. Только Немой выделялся, непоколебимо высокий. Он смотрел вперёд, презирая этот безжалостный ветер.
Проезжая через ворота, Элмо кивнул.
— Мы уже чуть не начали раздумывать, — сказал я.
«Раздумывать» значило беспокоиться. Правила требовали быть безразличным.
— Тяжёлый переход.
— Ну и как?
— Двадцать три — ноль в пользу Чёрной Гвардии. Для тебя нет работы, Каркун, за исключением Йо-Йо, у него лёгкое обморожение.
— Добрались до Кочерги?
Кочерга с помощью своего весьма умелого колдовства и хитрости на поле боя оставил Хромого в дураках. И Плато было уже почти в его руках, когда Леди приказала нам занять там позиции. Это удивило всю империю. Какому-то наёмному командиру были приданы силы, которые обычно мог использовать только кто-нибудь из Десяти.
Зима на Плато была такой, какой она была всегда. И только возможность поохотиться на самого Кочергу заставила Капитана погнать в поле этот патруль.
