Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
выставлены десятки снегоходов, лыж, ботинок для снега, теплой одежды, подходящей для зимних сибирских температур, и множество аксессуаров для зимних видов спорта.
Михаил Григорьев – добрый и приятный человек и, несмотря на свои 70 лет, выглядит очень молодо. Он один из крупнейших торговцев снегоходами во всей России, но не важничает и очень прост в общении. Он предлагает мне виски и рассказывает о своей работе. Летом отец Андрея занимается управлением своим мега – магазином, а на зиму перебирается в тайгу, в восточную часть Кемеровской области, к подножью Большого Таскыла, где ему принадлежит приют, Таскыл – Кантри. Там он принимает туристов, жаждущих отпускных приключений в сибирских снегах.
Мы оставляем г–на Михаила на работе, но сначала он приглашает нас поужинать у себя дома. Андрей показывает мне город, все еще празднично украшенный. Везде баннеры, плакаты, красные флаги; здесь тоже с большим размахом отмечалась 70–я годовщина победы над нацизмом в Великой Отечественной войне. Вдоль Октябрьского проспекта, и справа, и слева, мое внимание привлекают десятки огромных фотографий. Каждый ветеран изображен дважды: на первой фотографии – молодой солдат в военной форме времен Второй мировой войны; на второй – тот же солдат, изрядно постаревший, с многочисленными боевыми наградами на груди. Признаюсь, меня поразили забота и внимание, с какими русский народ до сих пор сохраняет в неприкосновенности память о своих героических солдатах!
Андрей и я возвращаемся в его мастерскую. В 11 утра приедут телевизионщики брать у меня интервью. Я вывожу Веспу из гаража и готовлюсь ко второму интервью. Когда телевизионная группа прибывает, Андрей переводит для меня указания о том, где поставить скутер, и перечисляет вопросы, которые мне зададут. Телевизионная команда состоит из трех человек: оператора, помощника и симпатичной молодой журналистки. Запись будет транслироваться в новостной программе федерального телеканала РЕН ТВ. После краткого вступления журналистка задает мне несколько вопросов, которые переводит Андрей. В ответ я рассказываю о своих предыдущих приключениях, о путешествии в Африку и объясняю причины, побудившие меня отправиться в Сибирь. Перечисляю главное из того, что я взял с собой, и воздаю хвалу Веспе, превознося ее выносливость и надежность. Интервью длится около десяти минут и заканчивается благодарностью журналистки, которой я отвечаю по – английски, пожимая руку, этими словами: «Спасибо. Всегда приятно, когда тебя интервьюирует такая красивая журналистка, как вы!»
Когда интервью выйдет в эфир, последними кадрами будет мой отъезд, сопровождаемый саундтреком «Еду в Магадан» …
Я снова ставлю Веспу в гараж, и Андрей приглашает меня подняться к нему в кабинет, расположенный на чердаке мастерской. Он показывает мне свою библиотеку, в которой достаточно многих итальянских книг, полезных для изучения итальянского языка: несколько романов, словарь синонимов и антонимов, учебник итальянской грамматики, справочник итальянских глаголов и т. д.
Потом он достает из выдвижного ящика стола большой серый том и, улыбаясь, передает его мне. Это старый русско–итальянский и итальянско–русский словарь. Начинаю его листать и на второй странице вижу, что словарь издали в Москве в 1962 году. Андрей смотрит на меня и рассказывает историю этого старого словаря.
«В начале восьмидесятых годов я был двадцатилетним молодым человеком, с множеством интересов и решимостью построить свое будущее. Мечтал путешествовать по миру, знакомиться с другими народами, другими культурами. Это были те годы, когда Россия сходила с ума по итальянской поп – музыке. Итальянские певцы, такие как Адриано Челентано, Ромина и Альбано, музыкальные ансамбли, такие как Ricchi e Poveri, были очень любимы молодыми людьми вроде меня. Слушая песни, я силился понять их содержание. Для меня, русского (многие звуки русского языка похожи на звуки итальянского, в отличие от английского), было нетрудно выделить слова, которые составляли текст.
Постепенно я начал увлекаться итальянским языком. Но в то время в книжных магазинах моего города не было учебников, грамматик итальянского, не говоря уж о словарях. После долгих поисков я смог найти в каком – то букинистическом магазине небольшой и потрепанный словарь итальянского языка. Первая возможность поговорить на итальянском появилась летом 1985 года в Москве. Некто Даниэле Грациа, коммунист из Болоньи, остался приятно впечатлен моим желанием говорить на его языке и улучшить владение им. После этого «ужасного» разговора я понял, что мне требовался хороший учебник грамматики и, прежде всего, словарь. Грациа дал мне свой адрес, и я потом написал ему письмо. Он ответил мне в 1988 году, после окончания моей службы в армии. Именно в том году я начал серьезно изучать итальянский язык. В свободное время ходил в библиотеку, и там, в читальном зале, выписывал слова из итальянско – русского словаря в свою тетрадь. В библиотеке было два похожих словаря, и я не видел никого, кто бы ими интересовался, кроме меня. После бесконечного количества походов в библиотеку я устал и начал думать, что было бы лучше иметь словарь дома: я мог бы заглянуть в него в любое время, чтобы перевести то или иное слово. Я решил завладеть словарем.
Забрать небольшой том из библиотеки не составляло труда, но выйти из библиотеки со словарем было почти невозможно, очень рискованно. Я счел, что лучшим решением было бы выбросить здоровенный словарь из окна во внутренний двор библиотеки. Оттуда я бы мог спокойно забрать его и увезти. Никто не стал бы заявлять о его пропаже, потому что, кроме меня, он был никому не нужен ни в прошлом, ни в будущем. В следующие дни моя решимость только окрепла, а любовь к итальянскому языку придавала мне смелость и побеждала страх.
Однажды зимним вечером я отправился в библиотеку. Отдав куртку гардеробщице, я прошел в читальный зал иностранной литературы. Там взял словарь и сел на свое обычное место. В зале было всего два – три человека, а служащая намеревалась что – то написать или почитать. Примерно через двадцать минут она вышла из зала. Я встал и направился в туалет, прихватив с собой словарь. Там завернул толстый том в заранее подготовленную упаковку. Открыл окно; на улице падал густой снег. Я бросил словарь с четвертого этажа вниз во двор. Потом вернулся в читальный зал, где сотрудница подписала мне специальную бумажку, в которой говорилось, что я закончил занятия и ухожу, ничего не беря с собой. Среди тысяч томов на полках она не могла заметить отсутствие словаря. Более того, мое абсолютное спокойствие не могло вызвать никаких подозрений. Я надел куртку, спустился по лестнице и вышел во двор.
С трудом пробираясь по глубокому снегу, я добрался до того места, где, предположительно, упал словарь. Найти его оказалось несложно, хотя он и утонул в глубоком мягком снегу. Я бросился домой, сердце в груди колотилось. Дома, потягивая горячий чай, я листал все еще холодные страницы словаря. Как же я был счастлив!
Я заснул и утром, когда проснулся, все еще держал словарь в руках».
Андрей заканчивает рассказывать свою историю, и мы какое–то время молчим. Каждый пытается представить мысли, которые крутятся в голове другого. Я испытываю уважение и восхищение тем молодым человеком, который много лет назад, обуреваемый сильным стремлением к знаниям и безграничной любовью к нашему языку, совершил безрассудный и рискованный поступок, а неудачный исход этой авантюры мог бы иметь очень серьезные последствия. Вопрошающе глядя на меня, все еще со словарём в руках, Андрей возобновляет разговор:
«Знаешь, Стефано, за все эти годы не было ни единого дня, когда бы я не подумал об этом словаре, взятом из библиотеки. Поначалу обладание словарем и возможность спокойно открыть его дома в любой момент вызывали огромную радость, и мысли о неприемлемости совершенного даже не приходили мне в голову. Но потом, с течением времени, появилось и уже не покидало чувство
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
