увидеть и сделать выводы, чем сто раз услышать и сделать предложения. Ему не раз доводилось участвовать в рейдах боевых групп, совершать марши с колоннами военной техники в горах. Наблюдал, как молодые солдаты в условиях высокогорья, обессилев, сбрасывали с себя груз. В результате сильного перенапряжения и отсутствия выносливости буквально валились с ног, засыпали в окопах, теряли бдительность при несении службы.
Могилинец решил испытать нагрузки на себе. На протяжении трёх месяцев он не снимал тяжёлый армейский бронежилет. Хотел понять, какую нагрузку испытывает солдат, как он себя чувствует. А весил бронежилет около пуда! Ежедневно проходил в бронике порядка 25 километров, проверяя боевые посты и дозоры в районе узловой железнодорожной станции Червлённая.
Николай Николаевич испытал на себе все прелести обычных фронтовых будней и бронежилета в частности. Металлические пластины бронежилета в зимний период, кстати сказать, остывают. Кажется, что тело обложено льдом. Не каждый может выдержать подобное испытание. Только физически выносливый человек.
Его откомандировали на войну в январе 1995 года, заместителем руководителя оперативной группы. Бои шли в Грозном. Наши войска нуждались в материально-техническом подкреплении. На станции Червлённая разгружались эшелоны с боеприпасами, боевой техникой, горюче-смазочными материалами. Каждый день прибывали железнодорожные составы с военнослужащими из разных уголков страны. Проводили боевое слаживание и отправлялись в зону боевых действий. Впрочем, сама узловая станция и небольшой посёлок не находились в глубоком тылу, далеко от передовой. И боевики быстро вычислили, откуда идёт помощь войскам группировки. Совершали ночные вылазки, регулярно вели обстрел наших блокпостов, пытались несколько раз штурмовать «тыловую» базу.
Так, главный спортсмен военного округа полковник Николай Могилинец быстро освоил новые функции – коменданта, штабиста и ответственного за оборону объектов. Известная русская пословица «и швец, и жнец…» как раз подходила к его случаю.
В Червлённую прибыл только что назначенный на должность командующего войсками СКВО генерал А. Квашнин. Могилинец чётко доложил обстановку, рассказал о трудностях и проблемах. Они состояли в том, что не хватало сил для охраны прибывающих эшелонов. Грузовые составы прибывали ночью, как раз в то время, когда начинались обстрелы. Могилинец принял решение транспортировать эшелоны подальше от станции, чтобы сберечь людей и технику. Об этом и доложил командующему.
– Разумно, – согласился А. Квашнин, выслушав доклад начфиза. – А какую должность вы занимаете в округе?
– Отвечаю за спорт и физподготовку.
Командующий очень удивился и поблагодарил. О разговоре не забыл: через несколько дней в Червлённую прибыли два отряда ОМОНа и 11 боевых машин для усиления обороны станции. Но вернёмся к физической подготовке и спорту.
Уже в то время разработанная программа в недрах Министерства обороны по физподготовке личного состава армии не учитывала фактора боевой деятельности в горячих точках. Война в Чечне показала, что уровень физической закалки не всегда соответствовал требованиям реального боя. И касалось это в первую очередь пехоты (мотострелков), которые наряду с десантниками, спецназовцами, разведчиками активно участвовали в боевых операциях. К примеру, для успешных действий в горах пехотинцу нужны были специальные навыки: умение преодолевать различные препятствия, владение приёмами рукопашного боя и ориентации на местности (особенно ночью, в сложных метеоусловиях).
Могилинец предложил рекомендованные 6 часов на отработку приёмов рукопашного боя увеличить до 40! Гимнастическую составляющую отодвинуть на второй план. Сделать акцент на развитие выносливости и отработку уверенной стрельбы из штатного оружия. По его мнению, эти пункты в системе физической подготовки бойца должны были стать основополагающими при реформировании.
Начфиз округа выступил с инициативой использовать опыт профессиональных спортсменов-стрелков в подготовке военнослужащих, которым предстояло отправиться в зону боевых действий.
На Северный Кавказ направили старшего тренера сборной округа и четырёхкратного чемпиона мира по пулевой стрельбе. Они оказывали помощь в обучении наших стрелков. Могилинец предложил сформировать и команду снайперов, состоящую из профессиональных спортсменов. Вскоре в войсках группировки появились снайперы со своими позывными.
Кстати, о снайперах. Прибалтийки, украинки, уралочки, москвички и, конечно же, сами чеченки – нет конца жутким рассказам о безжалостных снайпершах-наёмницах, воевавших на стороне боевиков. Подобные байки с мельчайшими подробностями кочевали в те годы по окопам, госпиталям и газетным страницам. И сейчас вспоминают, особенно в соцсетях. Самый устойчивый миф о «белых колготках», якобы биатлонистках из Прибалтики.
Если собрать воедино все рассказы о белокурых красавицах, говоривших по-русски с приятным лёгким акцентом и стрелявших в наших солдат, то получится, что ни одной спортсменки, хоть когда-либо державшей в руках оружие, в большом спорте уже давно не осталось – или уже убита, или ещё воюет. Впрочем, в первую чеченскую войну наши правоохранительные органы всё же попытались проверить одну леденящую душу историю о прибалтийской снайперше, сброшенной десантниками с вертолёта.
Звали некую наёмницу-биатлонистку Милита Транкаутене. По легенде она была известна тем, что с особым цинизмом кастрировала мелкими очередями молодых российских офицеров. Но вот одна проблема: трупа её так и не обнаружили. Не нашли также и следов спортсменки в Прибалтийских странах. Не было таких биатлонисток по фамилии Транкаутене.
Примечательно, что само это прозвище наёмниц «белыми колготками» произошло от белого трико, облегающего бедра, в которых биатлонистки выступают на соревнованиях.
До событий в Чечне истории о снайпершах, так или иначе, мелькали практически во всех горячих точках бывшего Союза – от Приднестровья до Нагорного Карабаха. Тогда истории о наёмницах вызывали у военных удивление и сомнения. Самих снайперш можно было по пальцам пересчитать. Да и были ли они вообще? Судить не берусь.
Но другое дело – Чечня. Тут случай особый. Снайперши были. И глупо это отрицать. Конечно, никакие не «белые колготки», а обыкновенные наёмницы в камуфляжной форме, даже из российских регионов. От безысходности, сложного материального положения (может, ещё по каким причинам) вербовались на войну. Вербовались за деньги, причём немалые. По словам пленных боевиков, снайпершам обещали значительную сумму в долларовом эквиваленте. Впрочем, такими гонорарами скорее заманивали новых наёмниц, чем выплачивали деньги на самом деле – то доллары окажутся фальшивыми, то полевой командир посчитает, что дамочка слишком многого хочет и её дешевле просто убить.
Мне довелось беседовать с одной снайпершей, захваченной в плен нашими разведчиками. Родом она была из Центрального Черноземья. К стрелковому делу приобщилась в школе. Вышла замуж. Муж, выходец с Северного Кавказа, предложил ей подзаработать. Согласилась. Отправилась на войну. Надо сказать, что ей ещё повезло: оказалась в плену. Переправили в Чернокозово, где находился следственный изолятор. А затем последовал приговор суда. Но вот другим наёмникам и наёмницам, как правило, везло меньше. Или не везло совсем.
«Фатима, Оксана, Елена. И указанная сумма гонорара за убитых солдат и офицеров» – такой «расчётный листок» нашли в кармане убитой
