отвечает, даже стулом по каменному полу скребёт:
— Не правда, не только шакхары.
Зодр поворачивает к ней голову, рычит:
— Ты плохо знаешь наши обычаи, принцесса.
Айра только презрительно фыркает:
— Я прекрасно знаю наши обычаи, генерал. Любой сильный, доказавший свою силу, может участвовать в Гоне в составе группы шакхара. И если конунг Данила хочет идти со мной, то имеет полное право. Он достоин как никто другой.
В зале на мгновение воцаряется тишина. Королева задумчиво смотрит на меня, потом на Айру, кивает, словно взвесила всё и решила, что зрелище может получиться неплохое:
— Айра права. Конунг, ты можешь присоединиться к Гону. Но чтобы доказать, что ты достоин участия, тебе придётся убить сильного зверя. И принести его к моему престолу. Таков закон.
Зодр усмехается:
— И пусть этим зверем будет ушкоширь, королева.
Айра сразу бледнеет, аж губы побелели:
— Почему именно он?
Зодр пожимает плечами с язвительной ухмылкой:
— А почему бы и нет? Это самый сильный зверь поблизости. Оранжевого уровня. Подумал — раз уж доказывать силу, то по-крупному.
Айра собирается что-то сказать, явно протестовать, но я её мягко прерываю, спокойно, чтобы не раздувать лишний спор:
— Ладно. Я достану ушкоширя. Приведу его в Шах.
Шакхары переглядываются, кто-то прыскает, кто-то фыркает в кружку. Плохо они меня знают, ну да ладно, скоро это изменится.
Королева хлопает в ладони, и её голос раскатывается по залу, как удар боевого гонга:
— Дела обсудили! Начинайте праздник!
Шакхары дружно вскидывают кружки с мутной брагой, пьют. Я тоже присоединяюсь к трапезе вместе с девушками — поря и перекусить, а то у Змейки уже слюнки текут.
В центре зала без лишних церемоний образуется импровизированный круг, и туда начинают выходить желающие размяться. Потасовки тут, похоже, обязательная часть банкета. Без доспехов, без оружия, без магии — просто честная кулачка, чтобы не заскучали.
Наблюдаю за этим, приподняв бровь. Вижу, как один из шакхаров сначала по-дружески хлопает соперника по плечу, а потом так ему в челюсть заехал, что тот аж пару метров пролетел.
Зодр замечает моё недоумение и лениво поясняет:
— Это наши обычаи.
Киваю, криво усмехнувшись:
— Прикольно.
Тем временем Светка тихонько наклоняется ко мне и шепчет:
— Даня, мне бы… ну, в туалет.
Я только киваю. Ей показывают направление, и она вместе с Настей выходит. Проходит несколько минут, и вот они возвращаются. Бывшая Соколова идет походкой победительницы, гордо подняв подбородок, да и Настя тоже. Светка садится обратно на своё место, поправляет волосы и делает вид, будто ничего особенного не случилось, только мелкий фингал на скуле выдает. Настя тоже улыбается довольно.
И почти сразу за ними в зал входят две шакхарки с ирокезами. Обе в синяках, которые размазаны по физиономиям так щедро, будто им кисточкой разрисовывали. Подходят к нашему столу, останавливаются напротив Светки и Насти, руки в боки, и одна говорит, сипло, но с вызовом:
— Мы не закончили, иномирки.
Светка, не теряя самообладания, отвечает с резкой улыбкой:
— А мы думали, закончили. Вы так мило лежали.
Я поворачиваюсь к этим боевым девушкам, с лёгким интересом в голосе:
— Сударыни, а в чём вопрос?
Одна из них фыркает, потирая кровоподтек на глазу:
— Твои жёны перед нами в уборную полезли, конунг. Вот и получили.
Настя пожимает плечами:
— Так это вы сами на нас набросились. Хотя мы первые стояли.
— И получили в итоге тоже вы, — добавляет Светка.
Я развожу руками, глядя на шакхарок:
— Ситуация ясна. Ну и что же вы хотите теперь, сударыни?
Одна ухмыляется, но тут же морщится из-за разбитой губы:
— Решить вопрос кулачкой, что же еще!
Настя тут же подпрыгивает на месте, глаза блестят от восторга:
— Даня, можно? — хлопает она ресничками.
Ну и как такому солнышку можно отказать?
Глава 11
Я пожимаю плечами. Чем бы дитя не тешилось, как говорится.
— Только соблюдайте правила — без оружия и магии.
— Только кулаки — мы поняли, — кивает Настя.
Светка уже в ажиотаже вскакивает с места, Настя следом. Девчонки проходят в центр зала, сшибаются лбами с шакхарками и без лишних слов начинают разбираться. Пара ударов, пара ловких уходов, и вот уже обе шакхарки валяются на каменном полу, потирая синяки, а мои благоверные возвращаются за стол, довольные, как после удачного шопинга. Светка поправляет волосы, Настя фыркает и берет кружку с брагой. Но понюхав, слегка морщит носик и ставит обратно.
Зодр смотрит прямо на меня, в глазах — вызов, ухмылка медленно растягивает рот, обнажая клыки:
— А ты разве не хочешь поучаствовать в кулачке, конунг?
Я лениво перевожу на него взгляд:
— С тобой, генерал?
Но не успевает он что-либо ответить, как из-за стола поднимается другой шакхар. Этот раза в два больше самого Зодра. Настоящий шкаф с ирокезом, похож на байкера, и ухмыляется так, будто меня уже мысленно закопал.
— Можно я с ним схвачусь, генерал? — спрашивает, размяв кулаки.
Зодр усмехается и кивает:
— Хорошо, Бур.
Айра ловит мой взгляд, и без слов всё становится понятно. Только чуть качает головой и мысленно шепчет:
— Будь осторожен, Данила. Это Бур. Берсерк. Один из самых опасных воинов Зодра.
Я отвечаю по мыслеречи:
— А мотоцикла у него, часом, нет? Была бы неплохая ставка, принцесса.
— Только шестилапка, вроде….
— Тогда просто на интерес разомнемся.
Встаю, неторопливо выхожу в центр зала. Бур уже на месте разминается. Плечи раскатывает, суставы трещат, руки размял, потянул, бросает их вперёд, сжимая кулаки.
И да, сразу видно — Мастер физики. Это по движениям чувствуется, по энергетике. Таких у нас в Царстве можно по пальцам пересчитать. Грандмастеры вроде Ледзора — вообще единичный товар. А тут, на обычном пиру, напротив меня выходит местный титан.
Видимо, у шакхаров Мастеров физики столько же, сколько у нас дворников.
— У нас, кстати, среди прочего продается гель для укладки, — бросаю ему.
— Знаю, — мычит бугай. — Весь королевский двор давно уже пользуется.
О, как.
Бур без прелюдий бросается вперёд, размахивается, вкладывая в удар всю массу. Будь на моём месте кто-то другой — отнесли бы за порог с расплющенной головой. Но я просто ухожу с линии атаки, без суеты. Отвожу его кулак в сторону, перехватываю движение, и, пока он ещё только понимает, что промахнулся, отскакиваю в сторону, раскручиваюсь и отвешиваю ему хай-кик прямо в челюсть.
Удар выходит чистый, хлёсткий, с правильным углом и весом. Бур не падает — он рушится. С грохотом валится на пол, как подкошенный, и с треском проламывает каменные плиты затылком с ирокезом.
Три секунды — и готово. В
