здесь я впервые встретил Айлу. Во сне мой лев нашёл свою истинную среди миров, он погнался за перепуганной девушкой в алом бальном платье и оставил метку. Мои обветренные губы сами по себе растягиваются в кривой улыбке. Да, здесь всё началось.
Как же тяжело без Айлы. Запрокидываю голову, из глотки вырывается скорбный рёв, тот отскакивает эхом от разлапистых сосен и елей. Пустота. Одна лишь пустота окружает меня.
– Эйган…
Вот снова. Голос Айлы. Озираюсь, но ничего кроме падающих хлопьев снега не вижу. А-а! Ору, неистовствую и бью кулаками по сугробу, но успокоения это не приносит. Вот что чувствовал мой отец, когда моя мать растаяла снегом. Это невыносимая боль утраты. Отец долго не протянул, так почему же я ещё до сих пор жив?!
– Эйган, я здесь, – вновь шепот.
– Где здесь?! Прекрати мучить меня!
Неожиданно моих плеч касается что-то мягкое, словно чьи-то руки аккуратно обнимают. Оборачиваюсь резко, но никого нет. Похоже, я брежу.
– Я везде. Вокруг. Ты просто не веришь.
Ветер поднял и закружил вокруг меня хоровод снежинок, а я продолжал стоять на коленях столбом и жадно вслушивался в слова.
– И даже когда снег растает, любовь истинная не умрёт. Верь в нашу любовь.
– Айла… Айла! Это правда ты?! – В безумии протягиваю руки к вихрю. Я готов поверить во что угодно, лишь бы ты вернулась ко мне. – Ты… действительно жива?
Но все затихло, словно ничего и не было. Я опустил руки, уже решив, что видел и слышал снова галлюцинации, как голос Айлы раздался вновь:
– Жива. Приходи к источнику в последний час равноденствия. Я буду ждать… – и затих окончательно, а я ещё долго сидел потрясенный. Когда опомнился, сразу рванул к Старейшинам и потом в библиотеку, в груди вспыхнул огонёк умирающей надежды.
До дня равноденствия оставалось меньше недели, но мы со Старшими рода так и не нашли никаких упоминаний о возрождении чародеек Снежной Академии. Наверняка все клановцы считали меня сумасшедшим, но мне было всё равно. Я не собирался упускать последнюю возможность.
Я был один против реального и невозможного, я истинно поверил и в назначенный час стоял подле источника душ. Закатное марево озарило свод пещеры, пустые дома старейшин и площадь (я всех заранее выгнал), я затаил дыхание и пристально следил за последним зелено-розовым лучом, который вот-вот коснётся темной воды и…
Ничего не произошло.
Ты должен верить! Слова набатом зазвенели в мыслях. Да верю я, верю! Верю.
– Вернись ко мне, Айла! Прошу… – Разумом понимаю, что хочу невозможного, но не могу иначе. – ВЕРНИСЬ!
– Вернись… нись… ись… – насмешливо вторило мне угасающее эхо, отскакивая от каменных стен и ниш.
– Вернись ко мне. – В отчаянии я сунул правую руку в воду источника и тут же почувствовал невероятное – оборванная нить связки истинных пар слабо запульсировала. Ещё и ещё.
А потом я ощутил прикосновения к плечам и спине, будто кто-то прижимается ко мне. В мыслях замелькали непонятные слова на древнем языке, неосознанно стал повторять и почувствовал, как с мелодичным звоном натянулась ещё одна тонкая, как волос нить связи пар. Я произносил вслух слова, и связь крепла с каждой последующей секундой.
В груди защемило, до рези под сердцем и сбитого от радости дыхания, распустились неожиданные острые лепестки ожидания. Неправильного и невозможного. Заметил, как ко мне за спину стали слетаться снежинки.
Неужели?..
Дрожь крупной волной пробежалась от макушки до пяток, ероша крохотные волоски на шее и руках. А дыхание застряло в горле, но я смог выдавить хриплое:
– Айла?
Уже не призрачные женские руки обнимают меня, а вполне реальные телесные. Смотрю на них и не верю. Нет, я верю!
Резко оборачиваюсь и вижу свою пару. Взъерошенные темно-русые волосы, любимые глаза и полупрозрачная сорочка. Словно и не было возрождения Фарибуса, ни страшной резни.
Нет уж. Прошлое пусть остаётся в прошлом. Глаза Айлы блестят от непролитых слёз, сжимаю жену в объятиях и шепчу, что люблю. Наши губы встречаются в жадном ненасытном поцелуе.
– Я тоже тебя люблю, очень, – отвечает жена, когда мы в передышке хватаем ртом воздух. Она прижимается ко мне всем телом, а у меня сердце ломится о ребра, чуть ли не проламывая в них дыру от счастья. – Ты смог вытащить меня из забвения. Спасибо. Я словно потерялась в пространстве и времени, тело распалось на мелкие части, молекулы, атомы, называй как хочешь.
Айла рассказывает и плачет, а мне остаётся только сжимать её в своих руках и надеяться, что она больше не растает…
– Теперь я понимаю, что чародейки не умирают, при истощенном магическом резерве они обращаются в снег – точнее в природную энергию. Эйган, я смогла вернуться только потому, что мы с тобой истинная пара, наша связь… – её всхлипы режут по живому, заставляют сердце замирать при каждом. – Связь, она удерживала, не давала полностью раствориться в окружающих мощных потоках. Я сосредоточилась на ней и могла передавать тебе послания, но ты не слышал меня, не понимал.
– Айла… я… – хотел сказать что сожалению, но она перебила, закрыв ладонью мой рот. Её взгляд переполненный надеждой и немного безумством, сбивал дыхание.
– Подожди! Дай договорить. Я… в день зимнего равноденствия природная энергия становится нестабильной, и я смогла сконцентрироваться на нашей связи и… вернуться к тебе. Я надеюсь, что мой случай однажды поможет и другим пострадавшим Снежинкам вернуться. Хоть кому-то.
– Мы обязательно сообщим всем лордам. Но что за слова я говорил? Что за язык?
– Это древнее запрещённое заклятье демонов, оно снимает блок с сил человека, вернее будет сказать, что с ним можно насильно подчинить себе природную энергию. Им пользовался Фарибус. Когда наши сознания объединились, мне стали доступны его знания. Надо будет как-нибудь пока помню записать всё в книгу. Наверное. Или лучше не нужно, пусть канут во времени.
Её ладонь накрывает мою правую щёку, зрачки Айлы удивлённо сужаются. Я уже и забыл, какого это чувствовать вот так тепло.
– Эйган! Твое лицо… оно чистое. Хворь исчезла!
– Да, милая. Проклятье Орлана отступило в тот день. Это ты сняла его, – целую нос и податливые губы. – Но оно ничто без тебя.
– Ну теперь я снова с тобой. Ты вернул меня, – Айла запрокидывает голову, подставляя нежную шею для поцелуев.
– И я не собираюсь терять больше ни минуты. Мы с тобой, дорогая жена, кажется не закончили ритуал, – подхватываю Айлу на руки и укладываю на свой уже расстеленный плащ, срываю порядком надоевшую сорочку. Айла робеет и прикрывается.
– Как же
