к порабощению душ и вообще никак не связано с Тенями, на которые вы, судя по всему, намекаете. Нет, все намного проще. И сложнее, конечно же.
– Хотите сказать, этими… куклами управляли ментально?
– В некотором смысле. Видите ли, когда мы проникли в лабораторию, всем стало очевидно, что она какое-то время уже была заброшена. Данные компьютеров стерты, все инфоносители уничтожены, а сами лабораторные станции – расколочены вдребезги. Однако кое-что нам все-таки удалось установить, за что вся команда в конечном итоге и поплатилась.
– Что произошло?
– А вы разве не догадались? – Кукольница издала нечто вроде смешка. – Заражение, конечно же!
Вслушиваясь в разговор обеих женщин, я даже не пытался постичь его полный смысл. Слова, которыми перебрасывались Эйтн и Кукольница, странным образом не задевали сознания, как если бы что-то в глубине моей души заранее знало, что ко мне все вышесказанное не имеет никакого отношения, а потому засорять голову новыми подробностями было попросту ни к чему. И все же беспокойство, все отчетливее проступавшее на безупречном лице госпожи Аверре, так жадно вслушивавшейся в слова роботессы, не позволяло откинуть интерес полностью.
– Все тела были тщательнейшим образом проверены, – не терпящим возражений тоном выдала Эйтн. – Ни малейших следов каких-либо аномалий выявлено не было.
Кукольница откинула голову назад и рассмеялась.
– Ну, конечно же! Или вы думаете, я позволила бы этой тайне выплыть наружу раньше времени?
Эйтн заметно напряглась.
– Стало быть, ваше присутствие на борту корабля и последующее бегство вовсе не цепь случайностей. – Похоже, придя к какому-то выводу, она даже не спрашивала.
– Все верно. У меня была задача, которую я, как порядочный протоколист, и выполнила.
– На кого вы работали?
Повисла небольшая пауза, во время которой роботесса как будто прикидывала, не пора ли прекратить разговор. Прибавив в голос ноток сожаления, она сказала:
– Это один из тех немногих вопросов, ответ на который я дать, увы, не могу.
Эйтн удивила тем, что не стала настаивать. По сути-то мы так толком ничего и не узнали, а я сильно сомневался, что Мама Курта примет сказочку про кукол и какую-то ментальную заразу всерьез. Наручный хронометр подсказал, что до конца отпущенного нам срока осталось чуть более шестидесяти часов, так что, не рискуя больше разбрасываться временем, я спросил:
– У вас сохранились координаты этого Гонгси?
Дамы сначала переглянулись, затем уставились на меня. Фоторецепторы Кукольницы вспыхнули прожекторами.
– И что же лейр рассчитывает там найти?
– Нечто посерьезней сказочки о неудачной экспедиции.
– Сказочки, значит? – переспросила Кукольница, чей тон не предвещал ничего хорошего. Я напружинился, а она лишь бросила портакианцу: – Эй, Гомса! Подойди-ка, будто добр. Покажем нашим дорогим гостям, чем иногда приходится расплачиваться за любопытство.
Вряд ли Гомса был рад такой идее, и все же спорить не стал. Что-то негромко бурча себе под нос, он вразвалочку приблизился к столу – брови насуплены, а синие полосы на лице ярко пылают.
– Ну, чего ты хочешь? Чтоб я выплеснул кесс этому умнику за шиворот?
Едва ли хоть кто-то в комнате допускал мысль, что я позволю подобному случиться, однако услышать ответа Кукольницы никому не удалось. Стоило ей только открыть (фигурально выражаясь) рот, как вдруг крошечное оконце в стене, у которой располагался верстак, разлетелось на кусочки. Лакей, что болтался ближе всех к раме, резко покачнулся и, рассыпая искры, рухнул на пол. Все, кто был за столом повскакивали. Гомса едва успел проорать:
– Живо все на пол! – А спустя мгновение как подкошенный рухнул на ковер, заливая пушистый ворс кровью. Он еще какое-то время дергался, прежде чем окончательно замереть.
С трудом соображая, что происходит, я схватил Эйтн за руку и потянул под стол. Я не размышлял, был в моих действиях смысл. Тени плескались вокруг как обычно, лишь слегка завиваясь спиралями над мертвым портакианцем. Следующее, что я увидел, оказалась голова Кукольницы, рухнувшая к ее же ногам с тяжелым металлическим звоном. Чудилось, будто желтые глаза на овальном лице пытаются передать что-то без слов. Из прорези, заменявшей рот, посыпался шум помех, а в промежутках как-то затесались всего два слова:
– Заберите… меня.
Я еще пытался понять, зачем бы мне пригодился теперь уже бесполезный металлолом, как вдруг со стороны открывшихся дверей послышалось глумливое:
– Леди Аверре и мастер Эпине. Не изволите ли выползти из-под стола? К вам есть вопросы.
Сообразив, что новой стрельбы не будет, я поднялся на ноги и подал руку Эйтн. Она предпочла проигнорировать помощь и, наскоро отряхнувшись, уставилась на пришельца, явившегося к Кукольнице на порог. Почти двухметровый детина в бронированной оплетке, разукрашенной причудливого вида знаками, с трудом умещался в проеме. Судя по цвету кожи, анаки, только абсолютно лысый и с густой черной бородой, обрамлявшей нижнюю половину квадратного лица. Вместо правого глаза у него помигивал протез, из тех, что вставляют некоторым роботам, когда фоторецептор выходит из строя, что выглядело бы немного нелепо, если б не впечатление, которое производил его хозяин – угрожающее.
– Руки за голову. Вы оба. И ни малейшего движения. – И выдавив издевательскую улыбку, он добавил: – Если вы, конечно, не против.
Ни я, ни Эйтн даже не пошевелились.
– Вы еще кто?
– Начинаем знакомство с грубости? – Здоровяк хохотнул. – А ведь я ждал большего от благородной леди с Риомма. Но будь по-вашему, госпожа. Мое имя Беоссар. Для всех я начальник службы безопасности рода Томеи. Для вас… – Он, наконец, перешагнул порог, позволив группе из четырех боевиков в точно такой же расписанной символами броне рассредоточиться по периметру тесной комнатки, и прибавил: – …самая большая заноза в заднице, которую только можно придумать. А теперь живо руки за голову, и пока я не разрешу, рта не открывать!
Само собой, бластерный ствол каждого из вошедших в комнату молодчиков был нацелен на нас, что, разумеется, ни мгновение не остановило меня от попытки потянуться к Теням. Я не собирался никого убивать. Слова этого Беоссара в достаточной степени возбудили мое любопытство, чтобы сначала обезвредить противника, а уж потом вытянуть из него все, что нужно. Другое дело, что мне не очень-то повезло с исполнением этого маленького замысла. Нет, с Тенями все было в порядке. Однако стоило мне только коснуться потока, нечто крошечное – не больше мухи, – впилось в мою грудь.
Я растерялся, а Беоссар усмехнулся в усы.
– А ты не очень умен, да,
