называть «Маркизовой лужей» – в «честь» маркиза Жана Франсуа де Траверсе, который, сбежав от Великой французской революции в Россию, поступил на русскую службу и дослужился до адмирала. В начале XIX века, став военно-морским министром, он объявил эту часть Финского залива районом постоянного плавания при отработке учебных задач военной эскадры. Заходить западнее Кронштадта кораблям категорически запрещалось. С тех пор чуть ли не целых полтора десятилетия дальность походов русского флота ограничивалась Невской бухтой.
Но и безотносительно к французскому маркизу, оставившему такой неожиданный след в петербургском городском фольклоре, Невская бухта в судьбе Петербурга всегда оставалась территорией, вод которой никогда не касался борт вражеского корабля. Видимо, именно это и предвидел Петр Великий, когда, освятив первый форт в горле фарватера, удовлетворенно говаривал в кругу соратников и приближенных: «В Петербурге будем спать спокойно».
Вслед за первым укреплением в 1720 году был построен второй форт – «Цитадель». Затем, в продолжение более чем столетия, регулярно появляются новые форты. В 1799 году – «Рисбанк», впоследствии реконструированный и переименованный в «Павел I». В 1839-м – «Александр» и вслед за ним – «Князь Меншиков». К 1856 году появляются девять батарей в горле северного фарватера и два форта – «Обручев» и «Тотлебен». Последними, уже накануне Первой мировой войны, строятся мощные форты «Алексеевский» («Красная горка») и «Николаевский» («Ино»). Всего 23 искусственных острова с оборонительными сооружениями на них составили 40-километровую боевую цепь, протянувшуюся с севера на юг.
Вантовый мост через Невскую губу
Мечтая «повесить замок» (Кроншлот) на воротах Санкт-Петербурга и наглухо закрыть его от врагов, Петр I с не меньшей страстью мечтал воздвигнуть на Котлине торговый город, населив его купцами и мореходами, ремесленниками и торговцами. Уже тогда в Кронштадте строятся удобные гавани, просторные каменные склады, причальные стенки и ремонтные мастерские.
Все это очень скоро пригодилось. С появлением крупнотоннажного морского флота незначительная глубина Невы уже не позволяла судам с большой осадкой входить в Петербург. Кронштадт в это время становится торговым портом, где прибывшие иностранные товары перегружались на плоскодонные лихтеры и уже на них доставлялись в Петербург. Среди английских моряков того времени сложилась своеобразная пословица, которая по-русски звучит довольно неуклюже, но тем не менее очень точно передает суть дела: «Путь от Лондона до Кронштадта гораздо короче, чем путь от Кронштадта до Васильевского острова». Как известно, петербургский торговый порт одно время располагался возле знаменитой Стрелки Васильевского острова.
Только в 1855 году, после открытия 30-километрового Морского канала, прорытого по проекту инженера Н.И. Путилова по дну Невской губы, оказалось возможным перевести порт с Васильевского на Гутуевский остров, а Кронштадту вновь придать статус исключительно военно-морской крепости на подступах к Петербургу.
Форт «Чумный»
В кронштадтском архипелаге более 30 островов, 23 из которых искусственные. На многих из них построены фортификационные сооружения – форты.
Но время шло, и необходимость в оборонительных крепостях на подступах к Петербургу отпадала. Стремительное развитие дальнобойной артиллерии, а затем и появление авиации свели оборонную роль фортов к нулю. Активная жизнь фортов завершилась с окончанием Великой Отечественной войны. В то же время крайне утилитарный и изолированный характер этих фортификационных сооружений затруднял их рациональное использование в иных целях. Правда, отдельные более или менее удачные попытки все-таки предпринимались. Так, форт «Александр» во второй половине XIX века служил просто минным складом, а затем начал использоваться в качестве противочумной лаборатории, что было исключительно удобно из-за его абсолютной изолированности от внешнего мира. В 1899 году здесь было организовано производство противочумной вакцины. В просторечии форт «Александр» до сих пор зовут фортом «Чумным».
В наше время отдельные форты переданы различным научным и учебным заведениям для организации спортивной работы и отдыха. Но эти меры ведут чаще всего не к сохранению, а, наоборот, к разрушению инженерно-архитектурных памятников фортификационного искусства, какими являются кронштадтские форты. При их ремонте и благих попытках реставрации, как правило, отсутствовал строгий научный и профессиональный подход, а многочисленные хозяйственные, инженерные и общественно-культурные пристройки, которыми неизбежно обрастали старые здания, вообще искажали функциональный облик сооружений.
Форт «Александр I»
В последнее время, особенно в связи со строительством дамбы, появилось множество проектов комплексного использования старинных фортов. Одна из интереснейших идей принадлежит архитектору Л.В. Дмитриеву. Он предлагает создать огромный внутренний бассейн, ограниченный с востока собственно Петербургом, а с запада – искусственной дамбой, внутри которого вся цепь островков с фортами превращается в единый музейно-рекреационный комплекс. Одни форты останутся памятниками фортификационного искусства, другие превратятся в филиалы музея «Кронштадтская крепость», а третьи будут работать как базы отдыха, и так далее. У возрожденных причалов станут на вечную стоянку прославленные корабли-ветераны.
Остается только терпеливо ждать и молить время пощадить старинные форты.
Кронштадтские каналы
В рамках реализации уже известной нам идеи Петра создать на острове Котлин «Новый Амстердам» начинается строительство каналов. Они должны были пересекать крепость с востока на запад и с юга на север. Первым в 1719 году начали прорывать канал, названный впоследствии именем Петра Великого. По каналу в док должны были проходить самые крупные по тому времени суда.
После смерти Петра строительство канала замедлилось, а затем, при Петре II, и вообще прекратилось. Только в 1732 году оно возобновилось под руководством инженер-генерала Иоганна Людвига Любераса фон Потта. Павел Свиньин в своих «Достопамятностях Санкт-Петербурга и его окрестностей» рассказывает предание о том, как императрица Елизавета Петровна, в царствование которой канал был закончен, решила «изъявить отменное удовольствие свое знаменитому строителю его, неутомимому и искусному инженер-генералу Люберасу». «Подать Андреевскую ленту», – будто бы приказала императрица. И при слове «подать», если верить этому преданию, старик Люберас пал «бездыханным к ногам государыни». Говорят, старый и уже больной сподвижник Петра в последнее время ожидал не столько награды, сколько отставки и опалы, и в восклицании императрицы ему будто бы почудились угрозы и чуть ли не требование подать оковы. Награду все-таки принесли, но, как утверждает предание, Андреевская лента украсила уже только гроб заслуженного генерала.
В дальнейшем были прорыты еще несколько каналов, причем один из них – Обводный, или Проводной, возник в 1780-х годах после пожара, или, как считалось в то время, поджога Главного Адмиралтейства в Петербурге. В правительстве Екатерины II появился план перевода Адмиралтейства на остров Котлин. Адмиралтейство должно было располагаться в крепости на берегу моря, на искусственном острове, образованном специальным каналом.
Вид на Обводный канал в Кронштадте
Впоследствии на острове появился еще один канал.
