осуждающе на неё посмотрел.
– Это полицейские. Мы им рассказали, что Колю украли.
– Они станут его искать?
– Ага, разбежались, – скривилась Милка.
– Они нам не поверили. – Ник был мрачен.
– Не поверили? Но ведь так нельзя!
– Нельзя. Но их можно понять. Вдруг это развод? – сказала Милка.
– Что это значит? – переспросила Колетт у Ника.
– Вдруг мы их обманываем, – объяснил он. – Или Коля с родственниками поехал куда-то. А полиция зря обеспокоится.
– И что они будут делать?
– Пока ничего. Записали Колин номер и номер тёти Лены, сказали, что будут выяснять. – Ник изобразил, как сказал им это молодой полный полицейский со скучающим лицом. Он морщился от голосящей девицы, а на них с Милкой глядел как на досадное недоразумение, которое мешает ему спокойно сидеть в тени в жаркий летний денёк и смотреть видосы на телефоне. – Ещё наши номера записали. На всякий случай.
– Он будет звонить, а тётя Лена на операции. До неё никогда в рабочее время не дозвонишься, это же известный факт, – скривилась Мила.
– Я видела Колю в машине. Мне показалось, его били, – вдруг выдала Колетт.
– Били?! – Мила и Ник выдохнули хором.
– Мне так показалось.
– Почему ты не подъехала к нам?! – воскликнула Милка. – Сама бы всё рассказала полиции!
– Простите, я испугалась. – Колетт опустила глаза.
– Чего?!
– Не знаю. Но во мне какой-то страх… перед людьми в форме.
– Вот чёрт… – простонала Милка.
– Ладно, чего уж теперь, – оборвал её Ник. – Надо снова к ним идти. Теперь уже есть что сказать.
– А что ещё ты видела? Номер машины? Модель?
– Номер? Это что?
– Да ты достала! – крикнула возмущённо Милка. – Тут человек пропадает, а ты!
– Мила, спокойно, – стал уговаривать её Ник.
– А чего она делает вид, что ничего не понимает! Номер – это номер!
– Я не делаю, Мила, я…
– Над колёсами у машин есть номера, – терпеливо объяснил Ник. – Такие таблички. Там буквы и цифры. – Он сам не понимал, откуда в нём такое спокойствие.
– Простите. – Колетт действительно выглядела виноватой. – Я не знала, что надо на них обращать внимание.
– Так, всё. Бежим обратно, они ещё не уехали, – затараторила Милка. – Всё им расскажем. Пусть по телефону гео определяют, где Коля. У него же телефон с собой.
– Да, я звоню постоянно. Там длинные гудки.
Ник снова стал набирать Колин номер. В траве что-то завозилось.
– Ой, да, я забыла! – Колетт всплеснула руками. – Из машины выпало это. – Она наклонилась в траву, где стояли её кроссовки, и подала Нику телефон – Колин.
Тот глухо вибрировал.
Брат с сестрой мрачно уставились на чёрную плашку в руках Колетт. Ник не решался протянуть руку и взять аппарат. Как будто это обрывало последнюю ниточку к Коле.
– Вот и поискали по гео, – мрачно сказала Мила.
– Это плохо? – Колетт переводила взгляд с одного на другого. Она явно терялась и не понимала, что происходит. – Я не должна была его поднимать? Колю теперь убьют?
– Не болтай ерунду! – Милка замахала руками.
– Ты правильно сделала, что подняла, – сказал Ник. – Просто найти его с этой штукой было бы легче, чем без неё.
– Кто Колю украл, тоже об этом знают, не дураки же. Только они ещё бы и симку сломали, да и телефон заодно было бы неплохо, вдруг мы всё с него прочитаем. Это он сам выкинул, я уверена. Коля соображает! – сказала Милка. Она уже пришла в себя и начала мыслить логически. – И вот мы возьмём сейчас и прочитаем, – она даже руки потёрла от предвкушения. – И узнаем, кто в машине был.
– Я видела их, – вдруг сказала Колетт. – Это мужчина и женщина.
– Ты их узнаешь? – Милка аж подпрыгнула и схватила Колетт за руку.
– Я их уже узнала. Мы их встречали с вами, Никки. В том заведении, где вы угощали меня кренделями.
Ник почувствовал неприятную дыру где-то пониже груди, на уровне диафрагмы. Дыра стала расти, и страх растёкся по телу. «Надо брать пацана», – плеснуло в голове.
Вот и взяли.
– Я звоню Фролычу, – сказал он.
– Это ещё зачем? – удивилась Милка.
– Я слышал, о чём говорили эти типы. Они поведут Колю в Яму.
Глава 11
Ему пришлось ещё раз рассказать Милке всё, но на сей раз ничего не скрывая, – и про камень, который нашёл Фролыч, и про то, для чего на самом деле посылал его Коля в шкуродёр. Пока он рассказывал, они успели пройти вглубь парка, причём Колетт так и шла с кроссовками в руках, и гравий дорожек почти не скрипел под её босыми ступнями. Было жарко, воздух как будто звенел от духоты, да и день был будний, поэтому народу в музее мало, по пути они не встретили никого.
Они забирали по дорожке в гору. В парке было два холма – две горы, как говорили здесь. Усадьба Лебедевых-Сокольских лежала между ними, как в ладонях. В одной, самой высокой горе, выходящей крутым обрывом к реке и протянувшейся далеко за пределы парка и города, была пещера. Вторая, небольшая, располагалась целиком в парке, с неё ниспадали искусственные водопады, которые разливались на террасах в пруды.
Поднялись вдоль водопадов до первого пруда, и там Мила упала на скамейку, изображая бессилие:
– Это просто детектив какой-то.
Она закинула голову. Было жарко, даже воробьи не так бодро прыгали в траве, как утром, а сидели в кустах и перечвиркивались оттуда. Чёрный лебедь, который жил на пруду, как раз вышел из своего домика и растягивал крылья, подставляя их солнцу. Колетт, увидев его, подошла к заборчику, который ограждал пруд. Ник сел рядом с сестрой.
Хотелось пить и дремать, а не разгадывать всякие нехорошие тайны.
– Я ничего уже не понимаю, – говорила Милка. – Кто эти люди? Зачем им Коля? Что за камень ещё?
– Сейчас позвоню Фролычу, он всё объяснит.
– Не звони. Бесполезно.
– Это ещё почему? Он никогда от меня ничего не скрывал.
– Не в этом дело. – Милка поморщилась. – Уехал твой Фролыч. Нет его в городе. Психанул, типа. Ещё на странице у себя написал, какие все кругом нехорошие и его не понимают, что он тут возится в норе с сопливыми детьми, а денег нет. Ну и уехал. Типа, бабло поднимать. Чистый кринж.
Ник так и замер, будто его облили жидким азотом. Он даже не сразу понял, что не дышит. Но потом вздохнул. Посмотрел на сестру:
– Гонишь.
– Вот ещё, – ответила Милка буднично. – Пока некоторые вчера делали вид, что им противно со мной находиться в одной комнате, я с девчонками пообщалась и все новости узнала. Тут скандал такой был! – Милка закатила глаза.
– Нет,
