Белеет шашлык одинокийВ тумане неба голубом.Кто ищет его в тарелке глубокой,Кто кинул его, не доев до костей?Опля! Опля! Опля!Ешь быстрей, ешь скорей, именинник, не робей!Именинник, не скучай! Гостей встречай!!! Наливай! Глотай!
Последние слова Муся проорала с такой силой, что у меня заложило уши.
– А сейчас, – продолжала актриса, – ох, простите, Иван Павлович, я чихну! Апчхи!
Изо рта Муси что-то выскочило и исчезло на полу.
– Не видели, куда он свалился? – деловито осведомилась дама.
– Кто? – уточнила я.
– Да зубной протез, – без тени смущения пояснила исполнительница, – фиговый такой, старушечий, на крючках! Уж сколько раз вываливался, надо импланты ставить, да где время взять? На мне весь репертуар держится. Ни секундочки свободной нет! Ни вздохнуть, ни охнуть!
Продолжая жаловаться на невероятную занятость, актриса слезла со стола, снова оглушительно чихнула и воскликнула:
– Ну е мое! Теперь я еще ничего не вижу! Глаза выпали!
– Вроде они на месте, – успокоил я Мусю, – не волнуйтесь!
– Линзы вывалились, – пояснила актриса. – Других у меня нет! Я стала слепая, как жена крота. Ваня, ты с глазами?
– Они всегда при мне, – заверил я.
– Поищи-ка мои окуляры, – попросила Муся, – а я тебе оладушек испеку. Любишь их?
– Стараюсь редко есть мучное, – ответил я, – не хочу толстеть.
Жизнь приучила меня, что не всегда надо говорить правду. Навряд ли Мусе понравится, если гость выскажется откровенно: терпеть не могу толстые куски теста, которые зажарили дочерна на сковородке, налив в нее большое количество масла.
– Отличненько, – обрадовалась Муся, – мои диетические, от них ты только похудеешь.
Она вытащила из шкафчика сковородку, дунула на нее, протерла ладонью, поставила на плиту и открыла маленький холодильник.
По комнате поплыл неприятный запашок.
– Что-то стухло, – сделала вывод домовитая хозяюшка, – надеюсь, не ветчина, которую я приобрела неделю назад по скидке. Хотела ею сегодня гостей попотчевать. Ваня!
– Здесь я, – отозвался я.
– Под столом глянь!
– Уже смотрю, вроде линз там нет, – отрапортовал я.
– Про зубы не забудь, – напомнила Муся, – они тоже усвистели незнамо куда!
– Клыки на меня отлетели, – вдруг произнес хриплый бас.
От неожиданности я дернулся, больно стукнулся затылком о внутреннюю часть столешницы и спросил:
– В доме еще кто-то есть?
– Ну так! Не жалмерка я, не одна живу, – гордо ответила Муся, – с Медведем. Эй, Миша, выходи!
Из левой части комнаты из темноты показалась громоздкая фигура, она сделала несколько шагов, и я увидел бурого медведя с головой человека. На секунду я решил, что сошел с ума. Топтыгин в московском подвале? Хотя почему нет? Но у него башка как у обычного мужика!
– Привет, привет, – забасил Михайло Потапович, и в ту же секунду мой ум прояснился.
Я, похоже, разучился кузнечиков ловить, сейчас вижу парня, который нарядился в карнавальный костюм, имитирующий шкуру косолапого.
– Зачем ты в Ленкин прикид залез? – укорила его Муся. – Своих тебе мало? Знаешь ведь, как она бесится, если кто-то ее шмотье трогает! Дурак! Стаскивай живо.
