Какое-то время я был не слишком популярной личностью в работавшей над предложением команде, поскольку требовал слишком многого — слишком много проверок, слишком много исправлений, слишком много долгих ночей и не менее долгих рабочих уик-эндов. Для меня это было не просто предложение. Оно означало победить или отправиться домой с пустыми руками, пан или пропал, и никакой награды за второе место.
Хьюстон, у нас есть название
Во время написания предложения возникла одна казавшаяся незначительной, но чрезвычайно важная задача: нужно было дать название предложению и всей экспедиции. Как научный руководитель Алан отвечал за его выбор, но он хотел, чтобы в этом приняла участие вся команда.
Любому, кто когда-либо собирал рок-группу или организовывал отряд, знаком этот процесс. Вам хочется придумать великолепное название, но многие варианты никого не устраивают, и через некоторое время они все сливаются или начинают казаться одинаково неудачными.
Алан хотел название, которое одновременно описывало бы экспедицию и было вдохновляющим. Поскольку речь шла о NASA, предлагались самые разные акронимы. Принимая во внимание то, что летели к Плутону, во всех вариантах была английская Р, а также в них было много Е (exploration — исследование) или M (mission — экспедиция, полет, миссия). Новые названия все предлагались и отклонялись: скучные, плохо запоминающиеся акронимы, такие как COPE, ELOPE, POPE и аббревиатура PFM. Некоторые были немного лучше, например PEAK (Pluto Exploration And Kuiper-Belt — «Исследование Плутона и объектов пояса Койпера», созвучно с английским словом, означающим «пик», «гора», «вершина») или APEX (Advanced Pluto Exploration — «Расширенное исследование Плутона», созвучно с английским словом, означающим «высшая точка»). Но ни одно из этих названий не было воодушевляющим, сильным, достаточно броским или запоминающимся.
По ходу дела команда Алана узнала, что один из их соперников — группа Ларри Эспозито, работающая в Университете Колорадо совместно с Лабораторией реактивного движения — назвал свой проект POSSE (Pluto Outer Solar System Explorer — «Исследователь Плутона и внешней Солнечной системы», созвучно с английским словом, означающим «вооруженный отряд»). Это было прекрасное описательное название, но Алан считал, что в нем не хватает вдохновения. Он шутил: «Интересно, а кого это они собираются арестовывать». Алан хотел придумать более обнадеживающее название.
Перебрав десятки акронимов, Алан понял, что нужно отойти от этой традиции NASA. Он решил, что вместо фокусов с сокращениями даст хорошее название, которое само по себе будет короткой воодушевляющей фразой или девизом и будет отражать суть того, чего они хотят достичь своей экспедицией.
И снова было очень много идей. Кто-то предложил назвать проект просто «Х» в честь поисков Томбо «Планеты Х» и ощущения связи с будущим, поскольку эта буква заставляла вспомнить новаторские разработки NASA, такие как ракетопланы Х-15. Другие предлагали что-то вроде «Новых рубежей» или «Гигантского скачка». Но с каждым из этих названий было что-то не так: у некоторых «Х» ассоциировался с наркотиком экстази, а «Новые рубежи» напоминали о космической программе Кеннеди, что, как опасался Алан, может вывести из себя администрацию Буша, которая была тогда у власти. Что же до «Гигантского скачка» в честь знаменитой посадки «Аполлона-11» и слов Нила Армстронга «гигантский скачок для всего человечества», то Стерн боялся, что над его предложением будут потешаться из-за «гигантского скачка веры»[14]. Время уходило, неделя сменялась неделей, и Алан взмолился: «Нам нужно название! Предложение уже проходит проверку „красной команды“, а названия у него все еще нет. Придумайте нам имя!»
Затем, в одну из редких суббот, когда Алан вернулся домой в Боулдер, он во время пробежки прокручивал в голове идеи. Его мысли обратились к проблеме с названием. Алан:
Именно там и тогда я решил, что частью названия должно быть несущее очень позитивное значение слово «новый» или «новые», потому что то, что мы делали, во многих отношениях было новым. «Черт побери! — думал я. — „Новые рубежи“ — это очень близко, но имеет политическую окраску». Потом, остановившись на светофоре, чтобы дождаться зеленого света и продолжать бежать, я случайно бросил взгляд на Скалистые горы на западном горизонте, и тут меня озарило! Мы можем назвать проект «Новые горизонты», потому что мы движемся к новым горизонтам, чтобы исследовать Плутон, Харон и пояс Койпера, а еще мы открываем новые горизонты, проводя первую экспедицию к внешним планетам, которую возглавил научный руководитель. «Никто, — подумал я, — не сможет отыскать никакого черного пятна в таком ярком названии, как „Новые горизонты“». Его легко произнести, легко запомнить, и оно является символом того, что экспедиция делает что-то новое двумя способами, которые имеют большое значение. Пока я бежал дальше, я полностью подтвердил свое предположение. Я пытался выкинуть название из головы, но у меня не получалось. К концу пробежки я остановился на этом варианте и, как припоминаю, подумал, что в каком-то роде принятое решение было историческим: «Если мы выиграем конкурс, если Конгресс найдет финансирование, чтобы отправить экспедицию к Плутону, если все пойдет как надо и мы его успешно исследуем, то название „Новые горизонты“ войдет в учебники и энциклопедии и останется в них на сотни лет».
